Песни Шираза
Шрифт:
Детский фольклор в Иране, как и всюду на земле, носит характер забавы, развлечения, пронизан весельем, шутками, остротами. Обращение к явлениям природы для детей так же естественно, как обращение к людям. Играя во дворе, на улице, они приветствуют первый дождь, весеннее теплое солнышко. И если в русском фольклоре мы чаще встречаем: «Дождик, дождик, перестань», то в иранском чаще, наоборот: «Дождик, дождик, полей, как из ведра». Как говорится, где что важнее...
Произведения детского фольклора созданы на основе живого разговорного языка. Одной из самых распространенных композиционных форм детских песен является диалог и прямая речь. Никаких правил в поэтическом размере не соблюдается, рифмой во многих случаях служат звукоподражания
К обрядовому фольклору относятся свадебные песни, широко распространенные на юге Ирана, особенно в Ширазе и его окрестностях, где они имеют свое название, мало известное жителям северных провинций — «васунак». Как правило, они исполняются женщинами, чаще всего сестрами жениха. Песня поется едва ли не в течение всего свадебного обряда. Готовится ли свадебная одежда жениха, отправляется ли он в баню, красит ли хною стопы и ладони — для каждого действия есть в песне свои бейты; специальными стихами воспеваются жениховы подарки невесте, церемония украшения комнаты новобрачных зеленью и цветами, отъезд невесты в дом жениха.
Свадебные мотивы то грустны, то веселы, в целом же свадебные песни исполняются медленно, торжественно, наделяют невесту высокими достоинствами, а жениха величают не иначе, как «князь-жених». Молодые в песнях необычайно красивы, роскошно одеты. Магическое назначение свадебной песни — выдать желаемое за действительное.
К обрядовым следует отнести песенку «Рамазан», которую распевают подростки в месяц поста после захода солнца, когда, по мусульманским обычаям, разрешается есть и веселиться. Ребята ходят по дворам, восхваляют славный месяц рамазан и заодно выпрашивают у зажиточных крестьян еду и сладости. По содержанию и манере исполнения эта песня сильно напоминает рождественские колядки, что исполнялись в старину на юге России, на Украине. Еще больше с колядками схожи песни иранских ряженых, вестников иранского Нового года (Новруза). В красных рубахах, с черными от сажи физиономиями, приклеенными усами и бородами они останавливают прохожих, поздравляют с праздником, поют веселые песенки, стараются ободрить и развеселить каждого. Они и в наше время появляются на улицах дней за пять до Новруза, который отмечается в Иране в день весеннего равноденствия, 21 марта.
Почти все формы поэтического фольклора, включая четверостишия, иранцы чаще всего называют обобщающим словом «таране», что значит «песня». Таране осознаются как общее достояние народа, говорящего на персидском языке, они долго живут в среде людей труда и в городе, и в сельской местности, передаются от поколения к поколению, подвергаются исполнителями бесчисленным переделкам. Вариативность — обязательный признак фольклорных произведений — в большой мере свойственна и персидскому поэтическому фольклору.
Вопросы хронологии и периодизации персидского поэтического фольклора еще не изучены, поэтому сейчас трудно определить, к каким временам относятся те или иные песни и четверостишия. Но судя по тому, что в них встречаются и реалии далекого прошлого — лук и стрелы и реалии сегодняшних дней — велосипед, предметы европейской одежды, можно сделать вывод, что фольклор находится в постоянном развитии, живет жизнью народа, которому принадлежит.
Песни и четверостишия всегда кочевали и до сих пор продолжают кочевать из провинции в провинцию, и происхождение их не поддается точному географическому определению. Это хорошо видно из того, что одни и те же четверостишия в различных печатных изданиях представляют фольклор Фарса — юга Ирана и фольклор Хорасана — северо-востока Ирана — районов, отстоящих друг от друга на многие сотни километров.
Народное творчество иранцев, как и фольклор других народов, совершенно анонимно и, в отличие от литературы, представляет собой коллективное творчество. Однако это не означает, что личность, индивидуальное начало не в силах оказать на него влияния. На юге Ирана, например, в конце прошлого века и начале нынешнего широкую известность приобрели слагатели и исполнители песен (добейти) Бакер, Мохайя и особенно Фаиз из Даштестана (ум. в 1907 г.). В его песнях и четверостишиях слышится жалоба на разлуку с любимой, тоска по ушедшей молодости. Среди анонимных добейти его строки выделяются большей художественностью, силою чувств, оригинальностью мысли. В Ширазе время от времени появляются лубочные издания Фаиза — небольшие литографические тетрадочки, продающиеся за гроши.
Большой известностью пользовался певец Мехди. Народная фантазия внесла в рассказ о его жизни много чудесного и изукрасила ее почти сказочными подробностями. Из отдельных добейти и преданий видно, что Мехди смолоду был обручен с красивой девушкой по имени Ниса. Но ее родители нарушили сговор и отдали дочь за богатого. От горя Мехди превратился в скитальца и, как обезумевший Меджнун, переходил из деревни в деревню, изливая в песнях свое неутешное горе. Все добейти, в которых упоминается Ниса, с полным основанием приписываются ему.
Последние по времени поэтические переводы иранского фольклора публиковались на русском языке в конце 60-х годов [8] .
Настоящая книга даст возможность широкому кругу читателей познакомиться со всем многообразием иранской народной поэзии. В этом ему помогут выразительные переводы Александра Ревича, убедительно передающие глубину и особенности фольклора, его образность, лирическую тональность, простоту и в то же время богатство персидского языка, каким пользуются иранцы за пределами письменной литературы.
8
Медресе любви. Персидская народная поэзия. М., Художественная литература, 1969; Робаят. Персидские народные четверостишия. М., Наука, 1969.
А. Шойтов
ЧЕТВЕРОСТИШИЯ
9
Дервиш — мусульманский нищенствующий монах.