Песни умирающей земли. Составители Джордж Р. Р. Мартин и Гарднер Дозуа
Шрифт:
— Зачем мы сюда пришли? — спросил Ликсаль. — Это же какое-то древнее кладбище.
— Вот именно, — ответил деодан. — Но не такое уж и древнее — здесь сравнительно недавние захоронения. Ты долго запрещал мне есть то, что мне нравится, питаться мясом, которое я предпочитаю. Теперь меня больше не связывают твои абсурдные и жестокие ограничения. И все же я не хочу, чтобы твое беспокойство за судьбы соплеменников повлияло на исход нашей борьбы, поэтому, вместо того чтобы делать вылазки за живым человеческим мясом, мы расположимся здесь, где всего лишь в нескольких дюймах под землей нас ждут должным образом выдержанные, созревшие консервы. — Существо широко ухмыльнулось. — Признаюсь, я мечтал о подобных деликатесах на всем протяжении нашего досадного и нежелательного партнерства.
— Но как же я? — спросил Ликсаль. —
— Похоже, ты все еще считаешь себя хозяином положения, Лакави. — Деодан говорил сурово, как разочарованный отец. — Никто из твоих собратьев не поможет тебе, а я в один миг способен вырвать тебе горло своими когтями. Охотиться для тебя? Чушь. — Деодан покачал головой и бросил Ликсаля на колени. — Будешь есть то же, что и я. Научишься бережливости, как деоданы! А теперь доставай доску и готовься защищать честь своей расы, Ликсаль Лакави! А я пока пойду, накопаю поесть.
Если честно, я не могу сказать точно, когда открыл для себя Умирающую Землю. Поскольку это случилось в пору расцвета моей любви к научной фантастике, где-то между одиннадцатью и четырнадцатью годами, подозреваю, что первое, с чем я познакомился, это «Глаза Чужого мира», начало истории про Кугеля Хитроумного. Что я запомнил — так это наслаждение от первой встречи с чудесными плодами воображения Джека Вэнса и ликующую радость, с которой я следовал за искусно выстроенными, многоречивыми диалогами между его восхитительно аморальными героями во множестве разных необычайных ситуаций. Диккенс и Вудхаус подготовили меня к подобному упоению словом, но я никогда не встречал ничего подобного в научной фантастике (да и много лет спустя не нашел ничего столь же изысканного).
Я определенно влюбился и остаюсь влюбленным поныне — не только в Умирающую Землю, но во все произведения Вэнса. Я очень надеюсь, что свидетельство того, как он повлиял на многих лучших писателей наших дней (и на меня в том числе!), привлечет к его работам новых читателей. Не только потому, что они того стоят — хотя они стоят, стоят, стоят, — но и потому еще, что люди, ценящие остроумие и выдумку, можно сказать, толком и не жили, если не внимали благоговейно словам мастера, смеясь и восхищаясь.
Вам повезло — тем, у кого это открытие еще впереди!
Манксолио Квинк, гранд Старого Ромарта, жил в Антикварном квартале, наслаждаясь неспешностью бытия.
Ввиду уникальности природных особенностей Антикварной Впадины весь квартал был обнесен стеной из темно-красного камня один фатом [14] толщиной и пять элей [15] высотой. Вдоль всей стены на одинаковом расстоянии друг от друга возвышались остроконечные башни, на которых были установлены огромные фонари из особого стекла, оснащенные специальными усиливающими линзами, которые, потратив немалые средства, привезли из Каиина. Посылаемые ими лучи определенной частоты и проникающей силы были способны остановить любые миазмы, испарения, а также праздных лентяев, меланхоликов, монстров и призраков, которые только могли появиться, а также выхватить из тьмы беглецов. Благодаря яркому освещению жители спокойно и уверенно чувствовали себя на улице в ночное время, не опасаясь нападений и внезапных столкновений с уличными бандами. Убийства, кражи и случаи нанесения тяжких повреждений стали очень редки в этом квартале.
14
Фатом— мера длины, равная 180 сантиметров.
15
Эль— мера длины, равная 113 сантиметрам.
Свет не достигал Впадины, огромной бездонной расщелины в самом центре Квартала на площади Магистратов, которая разверзлась в тени возвышающегося остова буровой вышки. Крики и стоны, доносившиеся из земных глубин, напоминали прохожим о строгости законов, принятых в Антикварном квартале.
В других районах города не было такого жесткого порядка. Преступники и контрабандисты часто появлялись на пристанях Морского квартала, а неведомый голос, доносившийся с вод залива в безлунные ночи, отдавал приказы об организации хулиганских шаек. Банда деоданов захватила пустующие особняки Древнего квартала и яростно отражала любые попытки выдворить их оттуда. Кочевники, прибывшие из земли Падающей Стены, стали хозяевами опустевших зданий и магазинов квартала Развалин Делвера: они разместили животных в пустом одеоне, поселили своих оустов в заброшенных галереях, принялись разбирать на дрова возвышающиеся здания, а непрошеных гостей — Стражей — отгонять острыми стрелами со стеклянными наконечникам, выпуская их из небольших изогнутых луков. Каждый раз, убив Стража, они исполняли ритуальный танец на крышах домов, прикрывая лица оскорбительным образом разрисованными масками.
Стражи непрестанно стерегли ворота Антикварного квартала от желающих проникнуть за возведенную стену. И только Манксолио Квинк бесстрашно выходил за пределы охраняемой территории, сделав частью своей повседневной жизни прогулки в дальних частях города, где не действовали общепринятые законы. Он шел по тем же маршрутам, какими следовали его отец и дед, находясь в должности Хранителя общественного порядка. Ликторы, обязанностью которых было сопровождать Хранителя порядка во время обхода улиц города и нести впереди идущего пики, полыхающие ядовитым пламенем, часто увиливали от своих обязанностей, объясняя это тем, что Хранитель порядка не нуждается в защите.
Манксолио Квинк был хорошо известен среди населения всего города благодаря своему магическому оружию, происхождение которого скрывалось покровом древней неведомой тайны. Беспощадный жезл темного металла Квордаала — верный помощник Манксолио Квинка — всегда был в руках Хранителя порядка, и временами звуки едва слышного шепота, зловещего и предостерегающего, волнами расходились от магического жезла.
И даже охваченные яростью деоданы отступали, не смея поднять руку на Манксолио, когда каждый день на рассвете он поднимался на самую вершину разрушенной цитадели в Антикварном квартале.
Отсюда казалось, что полуразрушенные улицы и руины отдаленных частей города, окутанные плотной дымкой кроваво-красного цвета, складываются в затейливые диорамы, выстроенные по велению колдуна.
От невероятных просторов и видов, открывающихся взору, захватывало дух. На севере возвышались горы с вершинами, словно окрашенными в светло-вишневые тона из-за постоянно находящихся в движении потоков воздуха. На юге, подгоняемые волнами величественной реки Сцонглей, спешили к городу фелуки со скошенными парусами и многовесельные гальярды, на бортах которых доставляли шелк и специи из Альмери, области Нефтлинг и Ближнего Жизо. В обратный путь суда отправлялись нагруженные поднятыми из земных недр в Антикварном квартале бесценными ископаемыми: рукописями и фолиантами, обложки которых были выделаны из кожи давно вымерших животных, а застежки инкрустированы аметистами, цитринами или аметринами. Каждый корабль с берега провожали взглядами, полными тоски и отчаяния: отданные сокровища ничем нельзя было заменить.
На востоке пустынные склоны горы Тандербрейк временами освещались вспышками неведомых огней, призрачный свет которых окутывал башню из оникса — владения колдуна Исцмагна. На западе причудливые тени леса Неизбежности медленно удлинялись и наползали на полуразрушенные здания и забытые участки, заполненные сорняками. Густая лесная поросль покрыла заброшенные земли по ту сторону холма, которые, как было известно, стали теперь обиталищем титана Магнаца, после того как он недавно вернулся, разрушив великий город, столицу Перламутровой Андоламеи, — когда-то там в сладостном блаженстве правили три принцессы Айвори. Если верить в истинность слухов, с той стороны часто можно было услышать призрачное эхо великих волнений, о происхождении которых не догадывался ни один из антикваров Старого Ромарта.