Песни умирающей земли. Составители Джордж Р. Р. Мартин и Гарднер Дозуа
Шрифт:
— Вовсе нет, — сказал Шрю. Старый маг владел загадками и тайнами, которым были миллионы лет.
— Никогда не бери мышей в ученики, — прошептал Ульфэнт Бандерооз. — Эти вредители чертовски ненадежны. Никаких исключений.
Для Шрю и всех разумных обитателей Умирающей Земли пространственно-временной разлом, о котором никто — кроме все еще летящего где-то там Фосельма — даже не знал, был исправлен в мгновение ока.
Землетрясения прекратились. Цунами утихли. Количество совершенно темных дней уменьшилось до разумных пределов. Престарелое солнце все еще вставало по утрам с неохотой, и на нем иногда появлялись темные пятна, но в происходящем не было ничего
— Может, и не нужно, чтобы мирились прямо все со всеми, — заметил Шрю.
Когда мирмазонка бросила на него удивленный взгляд, Шрю объяснил:
— На нашей прекрасной Умирающей Земле все давным-давно вышло из равновесия, — мягко проговорил он. — Миллионы лет назад дисбаланс был выгоден тиранам, торговцам и тем, кто занимался ранней разновидностью магии, которая звалась наукой. В наше время богатство и власть принадлежат тем, кто готов надолго покинуть мир, где живут реальные люди, чтобы сделаться настоящим волшебником. Мы, владеющие лучшими в мире книгами, лучшей едой, искусством и сокровищами, проводим свое время таким образом и якшаемся с такими силами, что нас уже давным-давно — будем откровенны — сложно назвать людьми. Скорее всего, Умирающей Земле отведено еще достаточно много лет и веков, чтобы она смогла пережить еще одну, лучшую эпоху, перед тем как все завершится.
— Что же ты предлагаешь? — спросила стратегесса с улыбкой. — Крестьяне всего мира, объединяйтесь?
Шрю покачал головой и уныло улыбнулся, сожалея о своей несдержанности.
— Как бы там ни было, ты хочешь все увидеть собственными глазами, — сказала Дерве Корим. — Все. Включая финал.
— Разумеется, — сказал чернокнижник Шрю. — А ты разве не хочешь?
На протяжении нескольких недель, пока ремонтировался галеон и люди залечивали раны, жизнь была легка и весела — временами даже слишком, — а потом как-то сразу (так всегда получается, когда наступает момент прощания) все закончилось, и дела позвали в дорогу. Ульфэнт Бандерооз заявил, что ему нужно навестить самого себя — свой второй каменный труп — в Первой библиотеке и разобраться с этим душераздирающим зрелищем.
— В одиночку? — удивилась Дерве Корим. — Вам ведь понадобится каменный нос, а он был только один, и Шрю с его помощью вас уже оживил!
Старый библиотекарь смущенно улыбнулся.
— Я что-нибудь придумаю по пути, — сказал он. Он обнял Дерве Корим — объятие вышло слишком долгим и чересчур крепким, с точки зрения Шрю, — а потом она вручила ему наполовину опустошенный тюбик эпоксидного клея, и чародей исчез.
— Я что-то не понимаю, — задумчиво проговорил Шрю, потирая длинный подбородок, — каким образом можно «что-нибудь придумать по пути» во время мгновенного перемещения.
— Ты так же отправишься домой? — спросила Дерве Корим. — Мгновенно?
— Я еще не решил, — ответил Шрю, и слова прозвучали резковато.
Капитан Шиолко и его пассажиры проголосовали и решили — не просто большинством, но единогласно! — вернуться домой длинным путем, продолжив двигаться на восток и обогнув Умирающую Землю.
— Вы только подумайте, — кричал капитан Шиолко, когда убирали трап, — «Мечта Стересы» может стать первым небесным галеоном нашего времени, которому удастся пройти вокруг земного шара — если он на самом деле шар. Моя дорогая супруга была бы очень горда мальчиками и мною. Мы можем вернуться в Мотманский Перекресток через месяц… или два-три месяца… в крайнем случае, через четыре-шесть.
«Или вас сожрет дракон побольше, чем тот, которого я наколдовал», — подумал Шрю. Вслух он пожелал всем счастливого и безопасного путешествия.
Их осталось только восемь, или девять, считая Кирдрика, и Шрю еще не успел попрощаться с мирмазонками, как дайхак прочистил горло — звук получился лишь немногим тише сильного камнепада — и сказал:
— Хозяин, сковавший меня, зловредный ничтожный человечишка, я покорнейше прошу позволения остаться.
— Что? — спросил Шрю. В первый раз за очень, очень долгое время он оказался по-настоящему и весьма сильно изумлен. — О чем это ты говоришь? Остаться где?Ты не можешь просто взять и остатьсягде бы то ни было. Ты скован.
— Да, Хозяин, — прогрохотал Кирдрик. Руки дайхака сжимались и разжимались, но это уже не выглядело репетицией удушения — он, скорее, теребил в пальцах невидимую шляпу. — Но Хозяин Ульфэнт Бандерооз предложил мне остаться и быть его учеником здесь, в библиотеке, так что, если бы вы меня отпустили — или отдали ему в пользование хотя бы на время, — я был бы рад… Хозяин.
Шрю устремил на него долгий взгляд, а потом откинул голову и расхохотался.
— Кирдрик, Кирдрик… ты ведь понимаешь, ты точно это понимаешь, что подобное будет означать для тебя двойные узы.Ты окажешься прикован и ко мне, и к Ульфэнту Бандероозу, чьи чары, вероятно, сильнее моих.
— Да, — прогрохотал Кирдрик. В его сердитом голосе проскальзывали почти детские просительные нотки.
— Ох, ради всех богов! — фыркнул Шрю. — Ну ладно. Оставайся в этой библиотеке, в восточной заднице мира. Раскладывай книги по полкам… Дайхак, расставляющий книги и зубрящий простые заклинания! Что за нелепость!
— Спасибо, Хозяин.
— Я заберу тебя назад через век или даже раньше, — поспешно прибавил Шрю.
— Да, Хозяин.
Шрю шепотом отдал дайхаку последний приказ и неспешно прошествовал туда, где мирмазонки завершили погрузку разобранных шатров на мегилий. Он поглядел, прищурившись, на непослушных, плюющихся ядом вероломных рептилий и их маленькие, с виду невероятно неудобные седла, за которыми громоздились сумки и оружие. Дерве Корим, которая поправляла последнюю из тысячи застежек, он сказал:
— Ты не шутила по поводу этой эпической чуши с возвращением домой всемером?
Она холодно взглянула на него.
— Ты ведь помнишь, — продолжил он столь же холодно, — что мы сюда летели над морями и океанами?
— Да, — сказала она и затянула последний ремень так, что мегилья судорожно выдохнула, обдав их зловонием своей пасти. — А помнишь ли ты, раз уж потратил века на копание в книгах, — или, может быть, ты не просто так хвастался, будто у тебя там есть летний домик? — что вокруг Великого и Малого полярного морей есть перемычки суши. Потому они и называются морями,Шрю, а не океанами.
— Хм, — уклончиво пробормотал Шрю, все еще хмуро глядя на неуемных, беспокойных, плюющихся мегилий.
Дерве Корим стояла перед ним. Она была в высоких походных ботинках, а в руке держала шоковый кнут, которым то и дело легко постукивала по мозолистой ладони. Чернокнижник Шрю признался самому себе, что находит это в некотором роде волнительным.
— Решайся, если хочешь отправиться с нами, — жестко проговорила она. — У нас нет лишней мегильи или лишнего седла, но ты достаточно худой и легкий, чтобы ехать позади меня. Держись крепче — и не будешь падать слишком уж часто.