Песня Безумного Садовника
Шрифт:
Лисица слышит хрип коней
И близкий лай собак;
Как вдруг – пещера перед ней,
Спасенья верный знак.
Мелькнул и скрылся хвост лисы
Пред сворой короля.
У входа сбились в кучу псы,
Беспомощно скуля.
И вдруг – из мрака прозвучал
Какой-то сочный «чмок» –
И несомненное «чавк-чавк!» –
И явственный глоток.
Король достал свой острый меч,
Испытанный в бою:
«Тому башки не уберечь,
Кто отнял дичь мою!» –
И
Внутри раздался Рык,
И стук меча, и снова: «Чавк!» –
И придушённый крик.
И вылезла такая Пасть
На свет – такая Гнусь,
Что я нарисовал лишь часть,
А целиком – боюсь.
Буря
Старик, нахохлившись, сидел
На крае валуна,
Седой, с лохматой бородой,
Похож на колдуна.
В ползущей туче гром ворчал,
Стелился мрак за ней;
На дубе Ворон прокричал,
Взметнулся прах с полей.
Скрестивши руки на груди,
Старик взывал: «Гроза, гряди!
Бей, буря, не жалей!»
И хлынул ливень, как потоп,
На хлябь и холм и дол!
Старик глядел, нахмурив лоб,
Угрюмой думой полн, —
Туда, где в море штормовом
С волнами, ветром и дождем
Боролся утлый челн.
Как щепку, вал его швырял,
Как лист, его трясло.
Жестокий шквал с пути сбивал,
Волной назад несло.
Стеной вставала бездна вод, —
И все-таки он плыл вперед
Всем молниям назло!
Старик моргнул, комок сглотнул
И глухо простонал:
«О горе! Он не утонул;
Пари я проиграл.
Теперь весь куш получит Боб!»
Сказал, ударил себя в лоб –
И прыгнул с гребня скал.
Великий день в крофте
Есть в Крофте, славном городке,
Один старинный дом [1] ,
Почтенный пастор средних лет
Живет с семейством в нем.
Глянь – распахнулась дверь с утра,
И высыпался в сад,
Горя от нетерпения
Увидеть представление,
Весь клан Питомцев Севера,
И все узреть хотят!
Но что хотят они успеть
Узреть в сей ранний час? –
Искусство верховой езды
И скачки высший класс!
Вот почему они спешат
Попарно и вразброд –
1
Насколько старинный этот дом, свидетельствует камень во дворе, на котором явственно читается вырезанная буква «А», что справедливо трактуется как первая буква имени знаменитого короля Альфреда Великого (IX век н. э.). К тому времени, по всей видимости, относится и возведение ректорского дома.
И выглянул из-за оград
Встревоженный народ.
И вот уже живой толпой
Вся улица полна.
И се! два юноши ведут
Лихого скакуна [2] .
Он упирается, ревет
И пятится назад,
И как нарочно, хочет им
Испортить весь парад.
Но вот, бестрепетной рукой
Поправив стремена,
Отважный рыцарь молодой
Вскочил на скакуна.
О берегись, ездок младой,
Ведь под тобой – огонь!
2
Просим прощения у читателя, что мы здесь называем (и будем называть) этим благородным именем обыкновенного ослика.
Не искушай судьбы своей,
Узды его не тронь!
Но поздно! Гордый конь взбрыкнул,
Чтоб ношу сбросить в грязь:
Смельчак лишь чудом усидел,
За гриву уцепясь.
Чей будет верх на этот раз,
Чья воля победит?
Переупрямит кто кого
И кто кого смирит?
И вот приблизились они
К скрещенью двух дорог.
Но ехать дальше скакуна
Заставить он не мог:
– Извольте дальше без меня,
А я не повезу! –
И норовил свернуть назад
К кормушке и к овсу.
Тут вышел Ульфрид Длинный Лук,
Героя младший брат,
И мужественно заградил
Скотине путь назад.
Тут юная Флореза,
Любимая сестра,
Безмолвно встала рядом с ним,
Прекрасна и храбра.
И долго с гордым скакуном
Наездник воевал,
Но благородный конь ни в чем
Ему не уступал.
И, наконец, устав тянуть
Кто по дрова, кто в лес,
Скакун, как вкопанный, застыл,
И всадник наземь слез.
Он слез и, торжествуя [3] ,
На братьев кинул взгляд.
А конь встряхнул ушами
И потрусил назад.
А верный Ульфрид Длинный Лук
С прекрасною сестрой
Провозгласили хором:
– О брат наш! Ты – герой!
И поднесли ему такой
Огромный бутерброд,
Что им бы поперхнуться мог
И нильский бегемот.
И полный доверху бокал [4]
3
Читатель будет озадачен, не понимая, в чем именно причина торжествования. Казалось бы, торжествовать нечего, так как ослик, очевидно, вышел победителем в этом поединке.
4
А может быть, и просто кружку.
С горячим молоком,
Зане по праву он снискал
Столь много славы и похвал,
Что каждый встречный – стар и мал –
Рассказывал и повторял
О подвиге таком.
И часто на исходе дня,
Когда камин зажжен,
И шалостям дневным настал
Вечерний угомон,
И всюду книжки, по столу
Разбросаны, лежат,
И бабочек ночных крыла
Вкруг лампы мельтешат,
И тащат малышей в кровать,
А те ревут навзрыд,
Мы вспоминаем в сотый раз,