Песня для оборотня
Шрифт:
Айла на цыпочках прокралась в свою комнату. Ей тоже так хотелось в это верить! Что гонец, примчавшийся с письмом, искал кого-то другого, но не их брата Вилла. Что Император передумает и не станет снова нападать на варваров. Да, в конце концов, что это страшное послание просто подделка! Но нет, магическаяпечать сияла багровым светом, призывая выполнить волю сильнейшего. Да, ей тоже было жаль те деревни, что пострадали от набегов варваров. Только Император мог давно отвести людей дальше от границ, а вместо поселений выставить военные заставы.
Негнущимися пальцами Айла развязала шнуровку накидки и швырнула ее на стул, а сама
А она бы пошла! Переступая через собственное отвращение к кровопролитию и страх, через материнские слезы, отцовский крик и уговоры сестер, первая бы явилась на зов о сборе. Потому что Вилл нужен здесь! Прекрасный, обученный лекарь, кормилец всей их большой семьи и спасение для жителей городка. Айла тоже была отмечена Богами, но только брат смог попасть в Академию — учеба стоит дорого! А потом, не смотря на блестящие перспективы, вернулся сюда, давая возможность отцу оставить работу, а сестрам подарить надежду выйти за тех, кто им понравится.
Дверь внизу тихонько хлопнула. Вилл! Айла подхватилась, и, легко похлопав по щекам, чтобы вернуть им краски, побежала встречать брата. Из соседних комнат высунулись четыре бледные мордашки. Шикнув на сестер, она спустилась вниз.
Вилл выглядел как всегда спокойным, но карие глаза стали почти черными, а лицо напротив, бледным и осунувшимся.
— Вилл…
Айла поспешила обнять брата. Крепко-крепко, словно он собирался уходить уже сейчас.
— Сестра.
Его ладони были ледяными — она чувствовала это даже сквозь плотную ткань платья.
— Вилл, нам надо поговорить.
А сердце опять затрепетало от боли. С этими же словами она сегодня пришла к Кельвину. Измочалив кончик толстой косы, выдавила из себя план, о котором размышляла всю ночь, слушая рыдания матери и тихие уговоры брата. Она возьмет письмо, оденется в мужские одежды и пойдет вместо Вилла! Они похожи. Оба темноволосые и темноглазые, очень высокие и худощавые, но главное — лекари! Кто станет разбираться, что ее магический резерв меньше? А из Академии Вилл ни с кем не общался. Прилежный в учебе, он сыскал себе славу нелюдима и заучки. Жителей же можно обмануть тем, что призыв Императора отменен.
— Пойдем, — ухватив его за руку, она потянула парня в кухню, — я знаю, что нам делать…
***
Теперь она еще и сумасшедшая! Айла нервно рассмеялась, выхаживая по своей комнате туда-сюда. От кровати к шкафу, потом к столу, и снова по кругу. "Сумасшедшая солдатская шлюха"! Как звучит!
Она остановилась и топнула ножкой. Лютня, стоящая рядом, отозвалась тихим гудением. Айла сердито глянула на инструмент, струны которого по привычке перебирала время от времени, вспоминая уроки старой Франко — учительницы-менестреля, что однажды прочила ей, может, не славу, но признание среди горожан. Айлу с удовольствием привечали в таверне, но то были песни для чужих людей. А вот близкие… Их не купить сладкоголосой просьбой. И никто не хотел подумать головой, что так будет лучше для всех. Кроме нее…
Но Айла была уверена, что справится! А как только начнется первый бой, просто потихоньку исчезнет. Пусть ее считают пропавшей без вести. Да, ей заказана дорога домой, но ведь можно поселиться поблизости. Вдвоем с Кельвином они бы все преодолели. Он же обещал быть рядом, чтобы ни случилось…
Зло зашипев, Айла снова заметалась по комнате. Окошко звякнуло раз, другой, но только на пятый Айла услышала тонкий стук камушка о стекло. Недолго думая, она распахнула ставни и высунулась наружу. Чтобы чуть не рухнуть вниз от радости. Кельвин! Но тут же показательно скрестила руки на груди, мол, чего надо? Кельвин оглянулся, и знаками попросил спуститься. Сложил длинные ладони, как в молитве. Ладно, если ее так нижайше просят…
Как только она вышла, то сразу же угодила в крепкие объятья.
— Айла, прости! — зашептал парень, стискивая ее своими длинными руками. — Я, э-э-э… погорячился!
Прогоняя с лица дурацкую улыбку, она отстранилась.
— Погорячился когда? Обругав меня на чем свет стоит? И назвав…
— Погоди-погоди! — Кельвин нервно дернул ворот синей рубахи. — Ну, сказанул лишнего — да, но ты ведь понимаешь, что я это не со зла! Придумать такое… В общем, я все понял. Вот. В принципе, давно пора было уже…
Подхватив ладонь девушки, он положил на нее серебряное колечко.
— Выходи за меня!
Айла уставилась на кусок серебра в своей руке. Наверное, она должна была радоваться, ведь, как и любая девушка ждала этих слов. Представляла себе их семью, будущих детишек, и что там ещё нужно представлять. Думала, как будет содержать их дом, ждать Кевина с работы, готовить вкусные пироги и шить одежду, петь колыбельные и рассказывать сказки… Лечить, если после родов магия не выгорит — иногда такое у женщин случается. Так почему же вместо трепета на душе так гадко? Словно от нее откупились, кинули желанную кость, как плату за сделку с собственной совестью?
— Я… подумаю… — выдавила она, а пальцы предательски сжались, хватая тоненький серебряный ободок. И Кельвин смотрел на нее нежно и тепло, словно в тот самый первый раз, когда касался ее губ осторожными, успокаивающими поцелуями, — Да. Подумаю.
Глава 2
— Эй, мальчонка! Потолкуем о жизни? В тех кустах!
Под громкий хохот, худая сутулая фигурка в целительной хламиде шарахнулась в сторону.
— Какой пугливенький! Люблю. Иди сюда малыш, скидку сделаю!
Новый взрыв смеха сотряс воздух и юноша, крепче прижав к себе лекарскую сумку, поспешил затеряться среди походных костров. В спину ему летел гомон разгоряченных вином и мужским вниманием женщин. Походные девки, за которых в мирное время едва ли платили четверть серебра, а то и вовсе обходили стороной, сейчас были нарасхват. До границ Айсвинда не меньше шести недель пути. И если звенящие золотом маги могли позволить себе дорогих куртизанок в шелках и бархате, то простые солдаты довольствовались «веселым обозом», который, впрочем, скоро повернет назад — брать в земли Айсвинда шлюх никто не собирался.
Юноша сморщил мясистый нос и бочком обогнул ещё одну разудалую компанию, где только наслаждались ужином, но уже поглядывали в сторону пёстрой стайки дам.
— Кампания почище, чем когда мы Гринвилд брали, — с характерным для отсутствия зубов пришепётыванием вещал один из «ветеранов», — двадцать три мага! Да пусть варвары хоть всем своим Айсвиндом выйдут на поле брани — сдохнут, как крысы! До одного сдохнут! Хасс их забери!
— Так-то в этих дебрях двое магов пропало, — с сомнением возражал другой рубака, но темные глаза сверкали, делая грубое лицо совершенно хищным.