Песня любви

Гроу Диана

Однако когда она улыбалась, глядя в доброе лицо брата, его тепло и беспредельная любовь смягчали эту боль. Бьорн устроил, чтобы они с Кетилом каждый день какое-то время проводили вместе, и это очень радовало обоих.

Кетилу жилось на удивление хорошо. Сурт взял его под свое крыло, а мирный и кроткий нрав брата помог ему наладить добрые отношения с другими рабами дома. Потребностей у Кетила было мало: доброе отношение окружающих, достаточно еды и теплое место для сна. Поскольку он всегда с трудом принимал решения, он охотно выполнял приказы

других, лишь бы его не ругали. Казалось, он был вполне счастлив.

– Рика, я хочу с тобой поговорить, – окликнул ее появившийся позади них Гуннар.

– Кетил, неси ведро в дом, – тихо сказала она. Ее всегда охватывала тревога при звуке голоса ярла, особенно если рядом не было Бьорна.

Кетил покосился на Гуннара, а потом подхватил ведро и собрался продолжить путь, успев прошептать сестре:

– Будь осторожна, у него дурной взгляд.

Она прикусила губу, обдумывая предостережение Кетила. До этого момента она никогда не слышала, чтобы он плохо о ком-то отзывался.

Смиренно сложив руки перед собой, она ждала, пока ярл Согне подойдет к ней.

– У меня есть обязанности, мой господин, которые требуют моего присутствия в другом месте, так что я надеюсь, наш разговор будет кратким.

Гуннар рассмеялся.

– Какая очаровательная дерзость! Ты поистине украшение моего дома. – Он медленно обошел ее, тщательно оглядывая, словно измеряя. Затем удовлетворенно остановился перед ней.

Рика понимала, что он пытается смутить ее этим пристальным, наглым взглядом, и старалась держаться холодно и невозмутимо. В конце концов, они находились в публичном месте, и ей не нужно было его бояться. Так убеждала она себя, но больше всего в этот момент ей хотелось, чтобы откуда-нибудь из-за угла появился Бьорн.

– Хочешь покороче? – произнес Гуннар. – Хорошо. Буду краток. Этот здоровенный бык, что сейчас был с тобой, твой брат?

– Да. – Она сжала губы в тонкую линию. Ей было больно слышать, когда кто-то презрительно отзывался о Кетиле. Ее иногда поражало, как люди, глядя на него, не видят нежную и чистую душу, светящуюся в его детских глазах. – Он мой брат.

– Вы очень близки. Не так ли?

– Я – все, что есть у него, а он – все, что есть у меня, – просто ответила Рика.

– Отлично. – Гуннар оценивающе выгнул бровь. – Я люблю тесные семейные узы.

– Я рада угодить вам, мой господин, а теперь извините меня. – Она повернулась, чтобы уйти, но он резко схватил ее за руку.

– О нет. Никуда не пойдешь. – Голос его прозвучал угрожающе. Казалось, что краткий всплеск ее тревоги доставил ему удовольствие, возбудил его. – Мы еще не закончили. – Он притянул ее ближе, и она ощутила его внезапно восставший член, похотливо прижавшийся к ее бедру. – Мне нужно отослать невесту моему торговому союзнику в Миклагард.

– Не понимаю, какое отношение это имеет ко мне. – Она вырвалась, потирая руку в том месте, где его крепкие, цепкие пальцы оставили красный след.

– Я намерен отправить туда

тебя.

На ее губах возникла дрожащая улыбка.

– Неумно выдавать женщину замуж без ее согласия. Вы не забыли историю Ботиллы, чья семья выдавала ее замуж без ее согласия не один, а пять раз? Все браки заканчивались увечьями, убийством или разводом, – перечислила она с притворной беззаботностью, стремясь смягчить ситуацию. Наверняка это какая-то мрачная шутка ярла.

– И все же я хочу отправить тебя к Абдул-Азизу в Миклагард, – непреклонно произнес Гуннар.

– Это будет трудно сделать, поскольку я принадлежу вашему брату. – Он снова стал обходить ее, и Рика поворачивалась вместе с ним, чтобы не оказаться к нему спиной.

– А если бы ты была свободной?

– Тогда вам будет еще труднее подчинить меня своей воле, мой господин, – процедила она сквозь зубы.

– Я так не думаю. Потому что пока твой брат принадлежит мне… – Кривая ухмылка заиграла на его лице.

– Что вы хотите этим сказать?

– Только то, что если ты не исполнишь мою волю, у меня не останется выбора, кроме как отправить твоего брата Кетила – ведь его так зовут – в Уппсалу, когда вновь придет год жертвоприношения. – Он задумчиво постучал пальцем по виску. – Кажется, его срок придет следующим летом…

Восемь лет назад они с Магнусом, Кетилом и большинством северян собрались в Священной роще. В течение девяти дней там справляли свадьбы, торговали и пили. А по ночам в темной чаще, среди деревьев-великанов возле храма, совершали обряды в честь Одина. Мощные ветви гнулись под тяжестью повешенных жертв: лошадей, коз, домашней птицы и… людей.

Бессильная ярость заклокотала в ней.

– Как вы можете требовать этого от меня, когда знаете, что не в моей власти это исполнить? Я не могу выйти замуж по своему выбору, пока я рабыня вашего брата.

– Значит, ты говоришь, что, будь ты свободна, то согласилась бы на этот брак? – настаивал Гуннар.

– Да, согласилась бы, – с сильно бьющимся сердцем промолвила она. – Но ради брата, а не для того, чтобы угодить вам.

– Значит, ты даешь мне слово? – продолжал напирать на нее Гуннар. – Если ты будешь свободна, то согласишься отправиться на Восток, чтобы выйти замуж за моего торгового партнера?

– Но я же не свободна.

– Ну а если бы была свободна? – повторил Гуннар.

– Да, даю вам слово, – настороженно сказала она. Что за игру затеял ярл? Впрочем, какое это имеет значение, пока она носит железный ошейник. Впервые с тех пор, как его замкнули у нее на шее, Рика с удовольствием ощутила его тяжесть. – При условии, что вы тоже дадите мне слово.

– О чем ты?

– Пощадить моего брата, разумеется, – пожала она плечами. – Мое обещание будет зависеть от вашего обещания безопасности Кетила.

– Разумеется, – быстро согласился он.

– Если я поеду, Кетил должен поехать со мной. Иначе как мне быть уверенной, что вы сдержите свое слово?