Песня малиновки
Шрифт:
Насухо вытираясь после душа, Дженни пришла к следующему выводу: лучшее, что можно предпринять в данной ситуации, — это молчать о случившемся. Она вернулась в комнату и надела белые слаксы и красиво вышитую блузку. Резинкой скрепила волосы на макушке и уложила их венцом. Все это несколько освежило ее, она почувствовала себя лучше, поэтому вполне владела собой, когда в дверь постучал Тони.
— Дженни, ты не спишь?
— Нет, входи, Тони. Я как раз собиралась спуститься вниз. Кажется, скоро должны подать обед, — сказала она и покраснела, увидев в руке у Тони гитару и колье с вишенками.
— Роб сказал, у тебя разболелась голова.
Она— Я долго стояла под душем, теперь уже лучше. Спасибо, что занес мои вещи. Как прошел день?
Он в усмешке скривил губы.— Да так себе. Я не очень-то выношу пластилиновых людей.
— Пластилиновых?
— Да, у которых снаружи вроде бы все в порядке, но нет внутреннего стержня. В этом смысле люди из провинции лучше. Роб дал мне послушать твою запись. Здорово получилось, Дженни. Ему очень понравилось.
— Да? — сделав над собой усилие, спросила она.
— Разве он не говорил тебе?
Она попыталась ответить непринужденно:— Мы мало говорили об этом. Правда, он сказал, что у меня оригинальный голос.
Тони нахмурился.— У тебя нет настроения?
Дженни через силу улыбнулась.— С чего ты взял? Мне нравится у вас. Давай спустимся к остальным. И вообще, я бы не прочь сейчас выпить.
— Выпить! — Лицо его посветлело, и он добавил уже с обычной веселостью: — Лично мне надо выпить целое море, чтобы забыть компанию, в которой я столько страдал. Попробуем подбить отца открыть к обеду бутылку приличного вина. Рождество все-таки.
— Да, в любом случае сегодня надо веселиться, — согласилась Дженни.
Потому что завтра меня может уже и на свете не быть, грустно добавила она про себя.
ГЛАВА ПЯТАЯ С большим облегчением Дженни заняла свое место за овальным обеденным столом. Справа сидел Тони, слева — Эдвард Найт. Питер был прямо напротив нее, а рядом с ним Миранда. Роберт Найт сел между матерью и Мирандой и оказался почти на другом конце стола. Таким образом, необходимость поддерживать с ним разговор отпала. А перед обедом, за бокалом вина в гостиной, она как приклеенная не отходила от Тони. По-прежнему следуя версии о головной боли, Роберт мимоходом спросил ее о самочувствии. Дженни была не в состоянии говорить с ним, поэтому просто кивнула. Он отошел, и больше она старалась не обращать на него внимания. За столом некоторое время все слушали Миранду, которая с увлечением рассказывала об их с Тони походе в гости. Она восхищенно описывала людей, их поведение, а Тони комментировал ее слова, вставляя смешные реплики, чем немало сердил сестру. Эдвард Найт с явным удовольствием наблюдал за их шутливым поединком. Время от времени он весело поглядывал на Дженни, и они смеялись над особенно остроумными замечаниями Тони.— А ты, Питер? — спросил он, когда Миранда замолчала. — Чем ты занимался?
— Я читал книгу, которую подарил мне Тони. И знаешь, что я подумал, пап? Наполеон был дурак, что связывался с женщинами. И вообще, история показывает, что спутницы всех великих людей, как правило, предавали их.
— Власть портит людей. Это величайший соблазн. Но я мог бы добавить, что и великие не баловали своих женщин добрым отношением. — Он бросил ласковый взгляд на жену и продолжил: — И позволь мне заметить, Питер, хорошая женщина рядом — это все. Смею сказать, что если бы по каким-то причинам я потерял вашу маму, то жил бы не настоящей жизнью, а жалким ее подобием.
Дженни с улыбкой посмотрела на Анабеллу Найт и наткнулась на взгляд Роберта. Она не поддалась первому побуждению и не отвела глаза, упрямо твердя про себя, что ей нечего стыдиться. Она считала, что избавилась от тех безумных чувств, которые испытывала к нему. Но оказалось, что, несмотря на его жестокий отказ, который несколько ослабил эти чувства, Роберт по-прежнему владеет ее сердцем.
— Как прошел день, Дженни?
Она быстро перевела глаза на Эдварда Найта, боясь, как бы он не заметил взгляда, которым она обменялась с Робертом. Но мистер Найт просто смотрел на нее с вежливым интересом.
— Насколько я понял, Роберт уговорил вас исполнить ваши остальные песни, — продолжал он.
— Да, мы их записали, — коротко ответила она, не решаясь говорить дольше.
Все замолчали и как будто ждали чего-то. Дженни сделала вид, что очень занята едой.
— Роберт? — с легкой ноткой недовольства спросил отец, словно желая выяснить, в чем дело и почему.
Дженни затаила дыхание.— Да, — решительно и твердо прозвучал ответ Роберта.
— Ну? — настаивал отец.
— Я не успел обсудить это с Дженни, папа, — спокойно сказал он опять.
— Что обсудить? — с любопытством спросила Миранда. — Честное слово, вы с папой так же невыносимы, как мама с Тони. Эти стенографические разговоры сводят с ума. Кроме того, просто невежливо вести себя подобным образом за столом. Правда, Дженни? Мы сидим как дуры.
Дженни ответила ей легкой понимающей улыбкой, но смолчала. Ей хотелось, чтобы поскорее прекратился разговор о ней.
Миранда повернулась к старшему брату.— Ну? Выкладывай. Объясни нам все.
Дженни снова почувствовала взгляд Роберта, но не ответила на него. Опять наступила мучительная тишина. Тогда спокойно и деловито заговорил Роберт:
— У Дженни почти уникальные данные композитора. И дело не только в самой музыке, но также и в том, что ее музыка удивительно гармонично сочетается со стихами. Музыка придает словам особый смысл, и они приобретают еще большую точность. Это редкий талант.
Тут она посмотрела на него, не решаясь поверить в искренность сказанных слов. Конечно, это просто примочка на ее уязвленное самолюбие. Она-то знает, да и он тоже, что песни далеки от совершенства, попросту непрофессиональны. Взгляд Дженни отвергал эту утешительную лесть. А Роберт не отводил глаз, опровергая ее молчаливый упрек.
— Конечно! Ты прав! — взволнованно воскликнула Анабелла Найт. — Поэтому так и волнует “Пожар на ферме Россов”. Музыка сама по себе выражает всю эту историю. Какой ты умница, Роберт. Я только и смотрела на лицо Дженни, так что не оценила тонкостей композиции.
— У меня, конечно, может быть, и не такой тонкий слух, как у тебя, Роб, но я всегда знал, что музыка Дженни совершенно необычная, — торжествующе заявил Тони. С восхищенной улыбкой он обратился к Дженни: — Ну, теперь-то ты мне веришь, Малиновка? После того, что сказал специалист?