Песня Обманщика
Шрифт:
— Моя госпожа Скади, — сказал я, одарив ее своей самой очаровательной улыбкой. — Возможно, спешка с бракосочетанием повлияла на твою память.
Она моргнула, вероятно, пытаясь понять, не оскорбляют ли ее.
— Ты заключила сделку с Одином, — сказал я, все еще улыбаясь. Я также сделал несколько маленьких шагов в сторону от сверкающего острия ее клинка.
Скади нахмурилась, и ее клинок дрогнул. Один шагнул вперед, оттолкнув меч Скади в сторону, словно это была детская игрушка.
— Как это верно! — произнес Один, будто тоже только что вспомнил какую-то неясную, давнюю договоренность. — Но
Скади нахмурила брови и сердито посмотрела на меня.
— Ты должен заставить меня смеяться.
Я слегка поклонился ей, надеясь сбить ее с толку.
— Это было бы для меня величайшей честью.
Скади фыркнула совсем не по-женски, и что-то мокрое ударило меня по лицу. Плевок. Скади Грозная только что плюнула в меня. Я заскрежетал зубами. Мои кинжалы были так близко здесь, в Асгарде. Возможно, у меня даже будет шанс добраться до горла Скади, прежде чем ее меч найдет мое сердце.
— Я никогда не буду смеяться из-за тебя, — прорычала Скади. — Ты убил моего отца, трусливый ублюдок. Если бы ты и твоя психованная шлюха-мать оба умерли при родах, все Девять миров праздновали бы это событие.
— Ты так же красноречива, как и красива, — ответил я.
Скади снова моргнула. Один воспользовался ее нерешительностью, обнял ее за плечи и повел к длинному столу в передней части зала, где уже ждал пир.
Я смешной ублюдок.
Здесь нет нужды в ложной скромности, я могу заставить камень смеяться. Юмор и секс — два моих любимых оружия, и я должен сказать, что я чертовски хорошо разбираюсь в обоих. Кроме того, Скади, казалось, расслаблялась по мере приближения ночи. Сначала я держался в стороне, делая вид, что мне больше некуда идти, но стараясь не привлекать к себе слишком много внимания, в то время как Скади, сидевшая между сияющим Одином и куда менее счастливым на вид Ньёрдом, на самом деле пировала. И пила мед.
Черт, она напивалась. Она, казалось, пыталась дать Тору фору, осушая одну бутыль меда Вал-Холла за другой, чихвостя при этом духов Йотунхейма и в хвост и в гриву.
Я бочком пробирался сквозь толпу, рассказывая истории, заставляя людей смеяться и опрокидывая кувшины меда, чтобы расслабиться. Когда я, наконец, добралась до свадебного стола, я поймал кураж, и я только начал. Я продолжал, даже не взглянув на Скади. Моя история о том, как Тор переоделся невестой, чтобы забрать свой молот у Трима, всегда пользовалась огромным успехом на свадьбах. Я рассказал ее без запинки, не сбиваясь с ритма, хотя, конечно, не мог рассказать всю историю целиком.
И все же, несмотря на то, что я пропустил оргию в конце, история Тора прекрасного заставила весь свадебный стол заплакать. Один громко расхохотался, и даже бедняга Ньёрд, на которого никто не обращал внимания, пока его новобрачная напивалась до беспамятства и бросала на Бальдра долгие, тоскливые взгляды, ухитрился рассмеяться над ключевыми моментами.
Но только не Скади. Эта сука только что выпила меда и проигнорировала меня. Когда история, наконец, закончилась на том, как Тор споткнулся об остатки своей свадебной фаты, Скади опустила кувшин и уставилась на меня своими свирепыми
— Твоя голова принадлежит мне, придурок, — прошипела она.
Черт. После этого я попробовал пошутить, но настроение у меня было совершенно мертвое. Как раз в тот момент, когда я думал о том, чтобы превратиться в серию нелепых животных, Один поймал мой взгляд. Он склонил голову набок и вежливо извинился. Я закончил свой текущий набор шуток, особенно грязную серию, и ушел во взрыве шокированного смеха от всех, кроме Скади.
Мне потребовалось несколько минут, чтобы найти Одина, и не только потому, что я потихоньку пьянел. Этот ублюдок уже вышел на улицу. Он стоял на крыльце, сжимая в кулаке веревку.
— Что за… — начал я.
— Спусти штаны, — сказал Один.
Я моргнул, пытаясь сориентироваться. Один был единственным человеком во всем Асгарде, который ни разу не выразил желания трахнуть меня. Это казалось совершенно неподходящим временем и местом для начала.
— А разве это не слишком публично? — сказал я, махнув рукой в сторону открытых дверей в Вал-Холл. Свет факелов и смех уплыли в холодную темную ночь.
— Твою мать, Локи, — проворчал Один. Он потянул за веревку, зажатую в кулаке, и что-то заблеяло у него за спиной.
Я посмотрел вниз. К веревке была привязана маленькая, белая козочка. Маленькое животное посмотрело на меня влажными от росы глазами. Один обвязал веревку вокруг козочкиной бороды, что, должно быть, было для козы чертовски больно.
— Ах ты, садистская задница, — сказал я. — Да какого хрена…
Мой голос затих. В голове начал складываться кошмарный план, связанный с привязыванием коз к очень чувствительным частям тела.
— Спусти свои трижды проклятые штаны, — прорычал Один.
— О нет, — сказал я. — Нет, нет, нет, и иди ты, не-е-е-т.
Взгляд Одина был безжалостен.
— Ты ценишь свою хорошенькую головку, говнюк? Хочешь оставить ее себе?
— Ты мог бы просто отдать ей Бальдра!
— Бальдр уже помолвлен.
— О, трахни меня боком, Один! Скади хотела Бальдра! И она была бы чертовски более склонна смеяться, если бы знала, что сегодня вечером поедет домой с Бальдром Прекрасным!
— Бальдр женится на Нанне [13] , - отрезал Один.
13
Нанна (др. — сканд. Nanna — «мать») — дочь Непра, супруга Бальдра, мать Форсети. Богиня плодородия, происходящего от взаимодействия с солнцем и его теплом.
— Что?
Я нахмурился, гадая, правильно ли расслышал. Нанна была чопорной занудой, которая вела себя так, словно все на Асгарде были ниже ее. У меня сложилось отчетливое ощущение, что она не очень-то любит мужчин, замужество или даже секс.
— Отец Нанны собирается свергнуть меня, — сказал Один. — Когда он сделает свой ход, я женю Бальдра на Нанне, и Бальдр кастрирует восстание своего тестя изнутри.
— Дерьмо.
Я провела пальцами по волосам. Как раз в тот момент, когда я думал, что добрался до сути интриг Одина, оказалось, что там был отдельный подвал планов и контрпланов, о которых я даже не подозревал.