Песня Стервятников
Шрифт:
– Надеюсь, что мне удастся сдержать его до тех пор, пока Даяна не перестанет его бояться.
– Глупое решение, – усмехнулся старик, – чем сильнее вы его гоните прочь, тем сильнее становится его желание обладать. Запретный плод сладок, и Джеймс будет грезить им до тех пор, пока наконец-то не попробует. Даяна для него сейчас словно красная тряпка для быка, и чем больше отталкивает, тем сильнее выводит из себя.
– Именно, – сделал ход конём, забирая у старика сразу несколько фигур. – Вот и получается, что сейчас существует только два варианта. Первый – позволить ему переспать с девчонкой
– Знаешь, Николас, может, я и ошибаюсь, но что-то подсказывает мне, что ты пришел сюда, заведомо зная, как именно тебе стоит поступить, – когда Ричард уходил с голой в очередную шахматную партию, его мысли неведомым образом прояснялись, возвращая из плена разъедающего мозг Альцгеймера.
– Знаю, но хочу услышать это от тебя.
– Семья – это твоя крепость. И ты обязан защищать тех, кто к ней принадлежит. Джеймс – твоя кровь и плоть. Может, и не самая лучшая, но Господь не преподносит один и тот же подарок дважды.
– Если бы он ещё делал их в нужное время, – усмехнулся, прекрасно понимая, о чём именно говорит старик.
– Но выбор сделан, и именно поэтому ты должен позволить Джеймсу получить желаемое. Иначе всё закончится гораздо трагичней, чем простым недопониманием между будущими супругами. Сам знаешь, – взглянул на меня, объявляя мат Легаля, – что порой следует пожертвовать чем-то очень важным для того, чтобы, в конечном счете, выйти победителем. Так что даже и не сомневайся, Николас. Позволь Джеймсу откусить Даяне палец, чтобы впоследствии сохранить руку. К тому же тем самым ты убьешь сразу трёх зайцев: сумеешь наладить с ним отношения, убережёшь от очередной госпитализации, а девчонку от изнасилования. Это политика, сынок. Жестокая, безжалостная война на выживание, и ты, как никто другой, обучен всем её правилам.
– Надеюсь, что ты проживёшь достаточно долго, чтобы дать мне ещё не один совет.
– Я… – улыбнулся Ричард, но наша игра подошла к концу, и я уже не ждал продолжения. – Прекрасная игра, – обвёл вновь незнакомым мне взглядом шахматную доску, пытаясь вспомнить, как прошла наша партия. – Надеюсь, мы с вами снова сыграем.
– Обязательно сыграем. И вот ещё что, – достал конверт из внутреннего кармана своего пиджака. – Ваш сын просил передать его вам.
– Николас? – жадно потянулся за протянутым письмом.
– Да. К сожалению, сейчас он очень занят, чтобы сделать это лично.
– Спасибо. Надеюсь, с ним всё хорошо, – разорвал конверт, больше не обращая на меня никакого внимания.
Оставляя пансионат, я забрал у Коллинза все нужные мне документы и направился в офис своего холдинга.
ДАЯНА
– Вера, отнеси футляры с одеждой в мою комнату.
– Как скажете, мисс, – принимая вечерние наряды моих подруг, горничная освободила им руки для крепких объятий.
– Привет, крошка, – поцеловала меня Крис, а следом за ней и Ирэн.
– Шикарно!.. – восторженно простонали девчонки, рассматривая обручальное кольцо. – Даяна, оно просто великолепно!
– Спасибо, – потеребила мочку уха, изображая искреннюю
– Так вот значит, где ты живёшь… – застучала Ирэн тонкой шпилькой по мраморному полу.
Несмотря на то, что мои подруги были далеко не из бедных – Крис была дочерью банкира и модельера, а семья Ирэн владела одной из лучших сетей гостиниц Америки – но квартиру Прайдов рассматривали, словно музейный экспонат. Хотя мне ли об этом говорить, если я и сама целую неделю ходила по ней, раскрыв рот.
Огромная, белая с золотом кованая лестница, красное дерево, много кожи и дуба. Мебель от ведущих мировых дизайнеров: Plume Blanche, Parnian, Tusse. И как бы дорого не стоили квартиры в этом «золотом» уголке мира, но эта сумма даже и в подметки не годилась тому количеству нолей, за которые была обставлена.
– С ума сойти! Это оригинал? – округлились глаза Крис, когда она подошла к огромному полотну Густова Климта.
– Николас подарил его Меган на двадцатипятилетнюю годовщину свадьбы, – отпила я джин, смотря на искрящийся золотыми красками «Поцелуй». – Музей Вены отказывался продавать её, но если Прайду чего-то захотелось, значит, рано или поздно оно всё равно станет его.
– И сколько же она стоит? – повернулась ко мне подруга, принимая протянутый бокал.
– Триста миллионов.
– Да он псих!
– Нет, Крис, – усмехнулась я, отходя к столу, – просто он может себе это позволить.
– Может, хватит уже о картинах и прочей ерунде? – закинула ногу на ногу Ирэн, отправляя в рот гункан с угрём. – Мы пришли, чтобы как следует расслабиться и поздравить тебя с помолвкой мечты, а не изображать из себя клуб любительниц искусства. Итак, – довольно улыбнулась, растягиваясь на белоснежном диване, – что же ты для нас приготовила?
– До пяти мы полностью свободны, – подставила бокал под предложенный коктейль. Всё же хорошо, что я отдала предпочтение профессиональному бармену. – А потом нас ждут косметологи и мастера по педикюру.
– Вот это, я понимаю, приятный отдых, – рухнула около меня Крис, принимая канапе с огромной креветкой.
Огромный стол утопал в бездонном количестве закусок. Гунканы, сашими, канапе, роллы, устрицы. И, конечно же, джин. Много джина. Время от времени к нам выходила прислуга, меняя блюда и обновляя ассортимент. Всё-таки отдых с подругами, когда ты можешь ни о чём не думать и ни о чём не переживать, был самым настоящим праздником!
Мы смеялись, обсуждали одежду, украшения, девчонок с нашего курса и, конечно же, парней. И хоть эта тема и была для меня чем-то запредельным, ведь мало того, что я совершенно не интересовалась Джейем, так никого другого ко мне буквально не подпускали. Крис вот уже два года как встречалась с Эриком Стаутом, сыном бизнес партнёра её отца (которого ей на самом деле посчастливилось полюбить), а Ирэн, в отличие от нас, вела самый свободный образ. Для неё мужчины были лишь способом получить от жизни как можно больше. Никакой любви, никакой привязанности. Всё легко и просто: встречи, рестораны, отдых за границей, дорогие бутики и, конечно же, секс. Кто-кто, но Ирэн просто обожала секс во всех его проявлениях.