Песня светлячков
Шрифт:
Последняя фраза Тейта была столь же неожиданной, как и его понимание, что мы – парочка беглецов. Но когда я ее услышал, во мне что-то повернулось. Я почти забыл о присутствии Тейта. Что же произошло? Совсем недавно я был полон внутреннего раздражения и готовился к разговору с Брей. Собирался безапелляционно ей заявить, что возвращаюсь домой и она поедет со мной. Если понадобится, был готов увезти ее силой. И вдруг все мое раздражение исчезло. Я понял, что мы с Тейтом – собратья по несчастью. Мы оба делали глупость за глупостью, стремясь выгородить тех, кого любили. Возможно, мое подсознание восприняло слова Тейта
Я не посмел спросить у Тейта, что на сей раз натворил Кейлеб, если ему надо ехать в Корпус-Кристи. Я же ничего не рассказывал ему о нас, а потому нечего лезть в чужие дела. Но я по-новому увидел всю историю нашего продолжающегося бегства. Я и сейчас понимал, что мы поступаем в корне неверно, но в то же время отчаянно хотел найти какой-либо другой выход. Для Тейта было невыносимо, если Кейлеб снова отправится в тюрьму. Вот и я не представлял себе Брей за решеткой.
Все время, пока Тейта не будет, я собирался потратить на поиски выхода. Я должен найти способ уберечь Брей от тюрьмы. Но дальше это бессмысленное бегство продолжаться не может.
Вскоре между братьями состоялся разговор. Он происходил за закрытыми дверями гостевой комнаты, однако ни Тейт, ни Кейлеб не собирались говорить шепотом. Предмет беседы был известен всем. Единственным пунктом, где их мнения совпадали, была немедленная отправка Джоанны и Грейс в Норфолк.
– Кейлеб, ты совсем спятил? – кричал Тейт. – Почему я постоянно должен выцарапывать тебя из дерьма? Ты задолжал этому парню восемь тысяч долларов. Восемь тысяч! На что ты ухлопал деньги? Впрочем, даже знать не хочу. И так догадываюсь.
Стены коридора задрожали от сильного удара. Я представил кулак Тейта, соприкоснувшийся со стеной.
– Надеюсь, он не разнесет мой дом, – меланхолично заметил Адам.
Это был высокий худощавый парень с волосами песочного цвета. Очки в модной черной оправе и чашка кофе с молоком делали его похожим на типичного интеллектуала. Адам сидел на диване в гостиной и, как все остальные, слушал перепалку братьев.
– Мы поедем завтра утром, – заявил Тейт. – Я заплачу ему твой долг, и это в последний раз. Все, мой дорогой младший братец. Больше можешь на меня не рассчитывать. Ты меня почти разорил. Восемь тысяч долларов – это почти все, что я имею на счету.
– Тебя никто не просил меня выручать.
– А если бы не я, кто тогда? Отец? Ты его уже хорошенько выдоил. Или, думаешь, Кайл тебя простил? Нет. Если он узнает, что я тебе помогаю, он и мне задницу начистит. Кто остается? Эверли? Наша младшая сестренка солидарна с Кайлом. Кроме меня, помогать тебе больше некому.
Полминуты в комнате братьев было тихо.
– Может, тебе просто позвонить матери? – предложил Тейт. – Поговорить с ней, спросить, как она живет. Ты ей целый год не звонил. А ты знаешь: она готова тебя принять. Пожил бы у нее, отдалился от всей это шушеры. Нашел бы себе приличную работу, встал бы на ноги. Может, и Сара согласилась бы…
– Давай не будем об этом, – огрызнулся Кейлеб. – Это не…
В их комнате и во всем доме установилась напряженная тишина.
– Пора отправлять Джоанну и Грейс домой, – сказал Тейт. – В Корпус-Кристи им делать нечего.
– А как насчет твоих странствующих друзей?
– Пока
Услышав об этом, Грейс и Брей тревожно переглянулись. Более того, для Брей это было настоящим ударом, и она изо всех сил сдерживала слезы. Мне было больно это видеть. Кроме меня, Грейс была единственной, с кем Брей сумела сблизиться. И вот теперь ее новая подруга уезжала. До сих пор речь шла только о Джоанне. Наверное, Кейлеб действительно вляпался очень серьезно, и лишние люди мешали. Тем более что их с Грейс связывал только секс.
Разговор братьев окончился. Тейт выскочил за ключами. Брей и Грейс прощались.
– Вот мой номер, – сказала Грейс, подавая ей клочок журнальной страницы. – Позвони мне, как вернешься в Индиану. Может, еще увидимся.
Они крепко обнялись.
– Как только я обзаведусь новым мобильником, сразу сообщу тебе свой номер, – пообещала Брей.
Она кусала губы, чтобы не расплакаться. Я снова удивился, как крепко она сдружилась с Грейс. Возможно, при других обстоятельствах этого не произошло бы. Прежняя Брей не стремилась заводить подруг. У нее была только Лисса. Впрочем, теперь я сомневался, что Брей захочет продолжать с ней дружбу.
Я смотрел на прощающихся девушек и жалел, что они не встретились в более счастливое время. Возможно, Грейс уходила из жизни Брей навсегда.
Глава 21
Кейлеб повез Грейс и Джоанну на автовокзал.
Адам отправился в душ, откуда вылез в черных спортивных штанах и с полотенцем на шее.
– Поскольку Кейлеб сегодня ночует без своих цыпочек, ему хватит и дивана в гостиной, – сказал Адам, вытирая волосы. – Вы можете занять диван в кабинете. Тот шире и удобнее. – Он сделал пару шагов по коридору и снова повернулся к нам. – Только на вашем месте я бы там простыни поменял.
Я обрадовался. Диван в гостиной был тесным и неудобным. Несколько ночей, проведенных на нем, превратились для нас с Брей в настоящую пытку.
Адам ушел к себе в комнату. Он всегда в это время предоставлял нам возможность развлекаться самостоятельно. Тейт снова сидел на заднем крыльце. Каждый из нас старался не попадаться ему на глаза. После разговора с Кейлебом Тейт напоминал котел, готовый вот-вот взорваться. Джен все-таки пошла к нему, рассчитывая его успокоить. Уже без трюков и разыгрывания сцен. Даже она понимала, чем это сейчас чревато.
Я втайне им завидовал. Несмотря на всю хаотичность их отношений, чувствовалось, они любят друг друга.
Мне захотелось побыть с Брей наедине.
– Пойдем прогуляться? – предложил я, беря ее за руку.
Брей улыбнулась мне. Ее улыбка была настолько милой и искренней, что мне стало стыдно за свое недавнее раздражение, пусть и невысказанное.
– Выбирай маршрут, – сказала она.
Мы долго шли по улице, пока не очутились на стоянке. За нею начиналась бейсбольная площадка. Два фонаря возле сетчатого ограждения бросали тусклый свет на травянистое поле с белой разметкой. Ворота оказались незапертыми. Мы прошли мимо скамейки для запасных, мимо питчерского круга и сели прямо на траву.