Песня в облаках. Том 3
Шрифт:
Он лишь должен был верить. Должен был верить, что у Джервиса всё получится. Должен был верить, что сделанный выбор был единственно верным. Должен был быть уверен, что впереди — в этих тёмных безжизненных туннелях — кроется правда, которую необходимо было найти. Правда, которая будет стоить всех принесённых жертв. Стоить жизней, которые из-за неё оборвались.
И чтобы это выяснить, Аллеку требовалось идти вперёд. А он был вынужден просто ждать.
Дайч, его спутник, казался полной противоположностью капитана. Ниже его почти на голову, чуть шире в плечах, с вечно слегка склонённой головой под капюшоном, будто он раз за разом перечитывал про себя молитву. Учёный, а не воин. Он казался таким спокойным, рассудительным, молчаливым, что у Аллека сводило зубы. Быть может, было бы проще идти с человеком, рвущимся к цели так же рьяно, как и сам капитан. А может быть, именно такой спутник, Аллеку и был нужен, чтобы не погибнуть.
Дайч держался слегка поодаль. Аллек и сам сперва отнёсся к мужчине с подозрением, но был вынужден признать, что своё дело слушатель знал отлично. Он быстро определил путь, выстроил у себя в голове маршрут и на каждой развилке ориентировался моментально.
О приближавшихся потоках, слушатель тоже узнавал раньше Аллека. Капитан по-прежнему про себя считал секунды, однако всё, что смог узнать — потоки проходили почти вдвое чаще обычного. Ему казалось, что старое расписание, зависевшее от расположения, осталось неизменным, но между прежними потоками проходило по одному новому. Причём, их закономерность ему так и не удалось понять.
Вода с каждым следующим, становилась горячее. Она жгла кожу даже после длительных привалов и вынуждала задерживаться на балконах всё дольше. Пар теперь не рассеивался полностью, а всегда поднимался на пару ладоней от поверхности.
Обратный путь — к месту, которое Аллек указал на карте Сайнир — занял уже два, может быть три часа. Остановки, выматывавшие даже больше ходьбы, требовалось делать на каждом балконе, а однажды спутники были вынуждены переждать сразу два потока, которые прошли почти друг за другом.
Нынешний продлился тридцать ударов сердца — вдвое дольше, чем предполагал капитан.
Теперь он стоял, в нерешительности ожидая команды от Дайча. Молча глядя, как пар поднимается выше. Как затихает и опускается кипящая вода. Как липучки вылезают из каменных щелей, как лампы перестают нервно моргать. Стоял и старался ни о чём не думать. Наконец, не в силах вынести столь долгое ожидание, шагнул в сторону лестницы.
— Постой. — Раздался за его спиной голос слушателя. Аллек вздрогнул, но всё же обернулся.
Дайч подошёл ближе и вытянул вперёд руку. На ладони лежала маленькая, сиреневая бутылочка.
— Выпей, — только и произнёс он. Голос был тихим, но сильным. Со странным акцентом, как у Сайнир, но капитан никак не мог его узнать.
Аллек взял пузырёк, поднёс к тусклому свету лампы. Жидкость внутри, доходившая почти до горлышка, казалась прозрачной. Поболтал, подцепил ногтем пробку, понюхал.
— Что это? — спросил он, однако слушатель уже спускался по лестнице. — Эй, да что с тобой? Что это за жидкость? Зачем ты отдал её мне?
— Для тебя, — бросил Дайч, не оборачиваясь, — просто вода.
Подумав всего мгновение, Аллек пожал плечами и выпил содержимое — его едва хватило, чтобы промочить горло. На вкус жидкость напоминала фильтрованную воду, очищенную от соли и с примесью какого-то металла. Как почти в любом городском питьевом фонтане.
Может быть, слушатели так пьют? Или это какой-то ритуал? По правде сказать, Аллека это почти не заботило.
Он отбросил пустой пузырёк и поспешил к лестнице. Отогнав рукой пар, Аллек шагнул в воду и чуть не взвыл, почувствовав кипяток сквозь одежду. Чтобы вода остыла, требовалось ждать куда дольше, но, чем чаще проходили потоки, тем меньшее расстояние путники успевали пройти между ними. А значит, нужно было спешить, и капитана это полностью устраивало.
Дайч уже отошёл на несколько шагов вперёд и на горячу воду никак не реагировал. Или умело это скрывал. Он шёл быстро, не обращая внимания на волны, хлещущие в грудь и на длинную просторную мантию, кажущуюся Аллеку совершенно неудобной.
Прошло не больше получаса, как слушатель вывел капитана в широкую часть туннеля. Аллек узнал это место. Последний балкон остался в паре минутах ходьбы. Туннель впереди уходил левее, в сторону порта, а значит наверху должен был располагаться рабочий район.
Слушатель остановился, снял капюшон и внимательно осмотрелся. Он не был стариком, но оказался старше Аллека на пять, может быть шесть спусков. У него было аккуратное худое лицо с вздёрнутым носом, русые волосы, слегка вьющиеся на висках, и глаза разного цвета. Правый глаз Дайча был серым, левый же — более ярким, почти синим.
Слушатель прикрыл веки, и несколько мгновений провёл неподвижно. Затем посмотрел на Аллека.
— Это и правда здесь, — сообщил он, будто бы слегка удивлённо. — Здесь есть проход.
— Проход? — опешил капитан. До места, которое он указал на карте Сайнир, оставалось ещё несколько минут пути. К тому же, парень видел вокруг лишь тину, плесень и мох. Неужели он чего-то не замечает? Неужели упускает что-то в туннелях, где всегда чувствовал себя, как рыба в воде.
— Вода здесь ведёт себя по-другому. Смотри.
Дайч указал пальцем куда-то в сторону склизкой, целиком покрытой мхом стены. Аллек присмотрелся, но вновь ничего не увидел. Вода, как вода. Разве что грязевиков на стене было больше обычного. Учитывая регулярность потоков и их природную боязнь мха — это, пожалуй, было странно.
Слушатель подошёл прямо к стене, смахнул несколько слизней в воду и провёл ладонью по мху. С него полетели мелкие капли. Затем мужчина кивнул, по всей видимости своим мыслям, повёл руку ниже и наконец нагнулся, почти полностью уйдя под воду. Его голова по самую макушку оказалась в плотном слое пара. Затем он поднялся, с раскрасневшимся лицом и руками, и, вновь осмотревшись, кивнул.
Аллек не понимал, что происходит, а делиться собственными наблюдениями Дайч не спешил. С другой стороны, удивительным было уже то, что слушатели вообще показали свои лица и снизошли до беседы. За всю свою жизнь Аллек не слышал, чтобы те говорили хоть с кем-то, если не считать ярморочных попрошаек, лишь маскирующихся под сектантов.