Песня в облаках. Том 3
Шрифт:
Аллек вновь взревел и рубанул широким ударом. Раскатистый крик отразился эхом от стен, пронзительно зазвучал, удаляясь по коридору, зазвенел в ушах. И уже через секунду к нему присоединился ещё один. Солдат взвыл от отчаянья, боли и безысходности. Мужчина схватился за меч, который вошёл ему в плечо и разрубил до груди. Между пальцами потекла кровь. Он какое-то время стоял, глупо моргая уставившись на клинок. А затем вдруг выдохнул — тихо и печально, слегка разочарованно — и повалился на пол.
— Не стрелять! — заорал лейтенант, хватая соседнего с ним солдата за руку.
Голос заставил Аллека вздрогнуть и отшатнуться. Капитан развернулся на месте, занося меч для следующего удара — один из солдат зазевался, с ужасом глядя, как падает его товарищ. Капитан уже чувствовал, что сейчас избавится от очередного противника, как вдруг что-то мелькнуло прямо перед ним. Он успел обернуться, чтобы увидеть кинувшегося к нему лейтенанта. Всего в шаг тот подскочил ближе, врезался в капитана плечом, отталкивая дальше. Ударил — слегка торопливо, не сильно — однако попал прямо в рану, незажившую с полёта на корабле.
Аллек согнулся, отступив на шаг. А лейтенант, так и не обнаживший меча, атаковал снова. В этот раз целый град молниеносных ударов посыпался на капитана. Быстрые, чистые, отработанные до блеска — они следовали один за другим. Аллек знал, что офицер в первую очередь тянет время — даёт возможность своим людям сориентироваться, сгруппироваться, собраться с мыслями. И всё же, никак не мог ему помешать.
Первый удар он отвёл локтем, от второго попытался увернуться, и тот лишь чиркнул по уху, а вот следующий пришёлся прямо в челюсть, и капитан на секунду потерял равновесие, отступая назад. Мир вокруг вспыхнул фейерверком цветов — каждый из которых, показался парню оттенком боли. Аллека слегка развернуло, но он смог удержать клинок.
Ещё один солдат — тот, что пытался достать мушкет — выскочил из-за спины лейтенанта, и оттолкнул капитана подальше от лифта.
Аллек отлетел на несколько шагов, упал на металлический пол, чувствуя, как пульсирует раненный бок. Перекатился, чуть не напоровшись на Защитника, и вскочил, стараясь отдышаться. Все четверо врагов уже неслись в его сторону, не намереваясь давать ему передышку.
Аллек успел поднять Защитника и сделать замах, однако первый из бегущих к нему солдат приблизился почти вплотную. Капитан всё же ударил сверху, но цели достигла лишь рукоять, врезавшаяся противнику в затылок. Тот зарычал, не ослабляя натиск, попробовал ударить наотмашь. Аллек ушёл от удара, стараясь вновь увеличить дистанцию. Пнул нападающего в колено, от чего тот взвыл и начал заваливаться на бок.
Лейтенант с сединой на висках тут же отпихнул корчащегося от боли товарища и прыгнул к Аллеку, не позволяя тому занести меч и добить упавшего. Мужчина был выше, с длинными мускулистыми руками, поэтому имел преимущество.
От первого удара капитану удалось закрыться, второй и третий отвести в сторону. Он отступал всё дальше и дальше, в поисках возможности для контратаки. Лейтенант напирал, не сбавляя темп, размахивал руками словно обезумевшая мельница. Аллек отступил ещё на шаг, отвёл удар в сторону, и вдруг заметил паузу в его серии и тотчас ей воспользовался. Он прыгнул вперёд, пригнулся, уходя от идущего по широкой дуге удара. Выждал мгновение, позволяя седому пролететь мимо. А затем развернулся и рубанул его клинком по рёбрам.
Лейтенант закричал, хватаясь за тут же пропитавшийся кровью мундир, и упал на колени. Аллек замахнулся снова, надеясь добить противника, но двое оставшихся подоспели слишком быстро.
Капитан получил сильный удар в челюсть. Замешкался, неловко заслоняясь рукой от следующего. Получил ещё один выпад в грудь, который не успел заметить. Затем в пах, потом опять в лицо.
Аллек отступал, надеясь провернуть тот же трюк, что с прошлым противником, однако двое солдат действовали слишком слажено — без единой ошибки. В то же время, сам Аллек из каждой серии пропускал как минимум один удар и быстро терял силы.
Тогда он предпринял очередную попытку контратаковать, решив, что идеального момента не дождётся. Он нырнул под ударом ближайшего громилы, не разгибаясь, прыгнул вперёд и нанёс неуверенный удар, понадеявшись на чутьё. Рука врезалась в бок, и противник охнул. Но не упал.
Резко выгнувшись он вдруг перехватил запястье Аллека и притянул капитана к себе. Их лица оказались прямо напротив друг друга. Солдат осклабился в отвратительной улыбке. А затем вывернул руку Аллека, и локоть капитана пронзило болью.
Парень заорал, всё так же яростно, так же гневно. Но в этот раз крик прозвучал фальшиво. С нотками отчаяния и усталости.
Меч выпал из рук, звякнул о пол.
Второй противник уже обошёл капитана сбоку. Ударил — всё в тоже треклятое больное место, и парень со стоном опустился на одно колено. Последовал ещё один удар по рёбрам, и Аллек согнулся и сразу получил мыском сапога в грудь. Охнул, падая на пол. Свернулся калачиком. Дыхание вырывалось из груди хриплыми стонами, а на языке почувствовался металлический привкус. Сердце колотилось, не давая вздохнуть, в мышцах не оставалось сил, чтобы подняться.
Последовал ещё один удар по спине, и поясницу прожгло болью. Аллек вытянул руку вперёд, нащупал рукоять упавшего клинка, и ощутил, как ярость вновь закипает внутри. Глаза дракона свирепо сверкнули, отражая электрический свет. И капитан был готов поклясться, что увидел их.
Аллек зарычал, резко поднявшись. Выгнулся, выпрямляясь, и взмахнул мечом наугад, вкладывая в удар остатки силы. Первая атака никого не нашла, однако подарила ему немного свободного места, и со второй попытки лезвие врезалось во что-то мягкое.
Раздался оглушительный вопль, и на капитана брызнула горячая кровь. Один из солдат пошатнулся, хватаясь за раненное предплечье. Кровь заструилась по его руке, впитываясь в синий мундир. Закапала на пол, проходя сквозь пальцы.
Солдаты отступили лишь на шаг, но Аллеку хватило этого, чтобы подняться на ноги. Он дотронулся до разбитого носа, взглянул на свою руку и увидел на ней кровь. Такую же красную, как глаза дракона. Капитан чувствовал, как она стекает по губам, по подбородку, падает на пол. Но не ощущал боли. Нет, вместо неё была лишь эйфория сражения. Единственного места, где он мог выплеснуть наружу свою ярость.