Песня ветра

Шервуд Валери

Каролина нахмурилась. Разумеется, Вирджиния ничего никому не скажет. Как и мать. Но они знают. Знают!

Не теряя времени, она поспешно накинула халат и вышла в холодный, едва освещенный коридор. Каролина не решилась взять с собой свечу, зная, что мать спит очень чутко, а зрение у нее острое. Выйдя в коридор, она сразу же заметит зажженную свечу, но вряд ли разглядит темную фигуру, крадущуюся на цыпочках.

Под одной из дверей мерцал свет. Видимо, это горела свеча у Рэя.

Петли были хорошо смазаны, и Каролина

тихо проскользнула в «бронзовую комнату», названную так потому, что мать выбрала для нее занавески и покрывало цвета бронзы. Эту комнату, удобную, но не очень большую, Летиция обычно предоставляла менее почетным гостям.

Рэй лежал на большой кровати орехового дерева. Он собирался потушить свечу, но при появлении Каролины поднял глаза и, узнав ее, улыбнулся.

– Я уже потерял надежду дождаться тебя.

– Ко мне зашли сестры, и я никак не могла от них отделаться, – стуча зубами, объяснила Каролина.

– Может, разжечь камин пожарче?

– Нет, нет, лежи. Сейчас я присоединюсь к тебе.

Рэй отвернул одеяло, и она легла рядом с ним. Он притянул ее к себе. Каролина, дрожа от холода, прижалась к его обнаженному телу. «От Рэя исходит больше тепла, чем от камина», – лениво подумала она.

– Тебе не стоило бегать босиком по этим холодным коридорам, – укоризненно заметил он, растирая ее ноги своими теплыми руками.

– Я взяла с собой лишь атласные туфли, – с сожалением заметила она. – А стук их каблуков по деревянным, не застланным дорожками коридорам поднимет и мертвых.

– Ну, это, пожалуй, нам ни к чему, – улыбнулся Рэй. Успокоенная Каролина прильнула к нему, ощущая, как начинает согреваться от его ласк.

– Вирджи хотелось поговорить, – объяснила она. – Прибежали и две маленькие сестрички. А еще надо было поворошить угли в камине… – Она села в постели.

– В чем дело? – спросил он.

– Ни в чем. Угли поворошит Вирджи. Ведь она прозрачно намекала на то, что я проведу ночь в объятиях своего возлюбленного. – Каролина помолчала. – а о чем вы говорили внизу, когда я ушла? – спросила она.

– Твоя мать убеждала меня купить земли на берегу Йорка и обосноваться в этих местах. Она считает, что ты слишком уж пристрастилась к странствиям.

– О чем это ты? – изумилась Каролина.

– Твоя мать весьма проницательна, – усмехнулся Рэй. – Боюсь, ожерелье навело ее на кое-какие догадки.

Каролина, вздохнув, еще теснее прильнула к нему. Рэй просил ее не надевать ожерелья, опасаясь, как бы оно не вызвало нежелательных подозрений, но Каролина поступила по-своему.

– Но ведь мать ни в чем не обвиняла тебя?

– Нет, но, полагаю, она попыталась дать мне понять, чтобы я больше не брал тебя в плавания.

– А что сказал Филдинг?

– Почти ничего. Он только сидел и пил, наблюдая за нами.

– Уж он-то наверняка не предлагал тебе обосноваться в здешних местах?

– Это

имеет для тебя какое-то значение?

– Нет, пожалуй, нет. Наверное, не следует ожидать от Филдинга отцовских чувств, но ведь они могли хотя бы стать нашими друзьями.

Он покрепче прижал к себе Каролину.

– Ну что, согрелась?

– Да. – Ей было хорошо и уютно в его объятиях, только немного хотелось спать, однако она преодолела дремоту, ибо жизнь так и бурлила в ней. Завтра… завтра они во всем разберутся. Пока же лучше забыть, что им не следовало встречаться сегодня. Ведь все придут в смятение, если Каролину обнаружат в этой комнате, в его постели. Однако сейчас они забудут в своем убежище об окружающем мире и отдадутся страсти и мечтам.

Руки Рэя согревали ее, а губы нежно целовали. Когда Каролина еще теснее прижалась к нему, душа ее запела песнь любви. Она надеялась, что Рэй так же пылко ответит на ее чувства.

Угли в камине постепенно остывали, но пламя, бушевавшее в груди каждого из них, пожирало и обновляло Рэя и Каролину, словно они окунулись в колодец с живой водой. Потом, казалось уже дотлевшее, оно вновь вспыхивало от прикосновения, улыбки или произнесенного шепотом слова.

Начинало уже светать, когда Каролина поднялась. Пора было возвращаться к себе.

Проснулся и Рэй. Она увидела, что глаза его приоткрыты. Неужели он никогда не спит? Неужели все эти ночи, когда сон угрожал смертельной опасностью, так обострили его осторожность?

–спи спокойно, – пробормотала она. – Мама не найдет меня здесь.

Улыбаясь, он протянул к ней свою сильную руку, но, тут же сказав: «Вероятно, ты права», – повернулся на другой бок.

Каролина с нежностью думала о любимом, направляясь к себе по полутемному пустому коридору.

Глава 3

После завтрака Каролина нашла мать. Та раскладывала белье по сундукам с таким видом, словно накануне в доме не произошло ничего важного. Каролина, усмехнувшись, подумала, что даже в синем домашнем платье мать выглядит настоящей леди, искательницей приключений, какой и считали ее все местные сплетницы.

– Я беспокоюсь за Вирджи, – сразу сказала Каролина. – Никогда еще не видела ее такой худой. Я постеснялась спросить об этом за завтраком, но хочу знать, что с ней.

Летиция нахмурилась.

– Ничего плохого, – коротко ответила она. Ее темно-голубые глаза скользнули по двум служанкам в белоснежных передниках. Девушки приносили и сортировали белье. – Ранней осенью Вирджиния сильно простудилась и с тех пор никак не может оправиться. Надеюсь, скоро она будет выглядеть лучше.

– С чего? – возразила Каролина. – Ведь Вирджиния ест как птичка. Ты же видела, она почти не притронулась к завтраку. – Тут Каролина заметила, что одна из служанок толкнула локтем другую.