Песня ветра
Шрифт:
– Зачем ты побежала по обледеневшему снегу? – попеняла сестре Каролина. – Он же скользкий как лед, вот ты и упала.
Вирджиния кротко кивнула:
– Да, мне не стоило бежать. Но я боялась, что лодка не причалит. Когда мы в последний раз были в Роузджилле, я обещала вернуть эти книги мистеру Уормли. А теперь, – она едва не расплакалась, – книги, наверное, намокли.
– Ральф Уормли просил тебя не беспокоиться о книгах. Их уже высушили, они почти не пострадали. Вирджи. – Каролина внезапно переменила тему: – Почему ты не ешь?
– Сначала мне казалось, что я слишком
– О Вирджи, неужели ты не знаешь, как мы все тебя любим?
Вирджиния тяжело вздохнула:
– Я говорю не о тебе, а о мужчинах. Хью не слишком-то жаловал меня. Я убежала с ним, но когда нас поймали, он нашел себе другую женщину и тут же забыл обо мне. – «А заодно прихватил с собой все твое золото», – подумала Каролина, глубоко оскорбленная за сестру. – Затем мама отдала меня Алджернону, – продолжила Вирджиния, – но и он не любил меня. Потом Алджернон умер, а у меня случился выкидыш. Пока тебя здесь не было, я встретила человека, который, как мне показалось, в самом деле любит меня. – Ее голос задрожал, и Каролина заметила, что сестра стиснула кулачки. – Он подарил мне кольцо с выгравированной на нем надписью.
Такие кольца стоили обычно не слишком дорого, их делали из серебра и дарили в основном друзьям. Однако кольцо с надписью могло быть знаком более глубокого чувства.
– Но ты его не носишь. – Каролина взглянула на худые руки сестры.
– Я… я ношу его на шее. – Вирджиния прикоснулась к тонкой золотой цепочке под лифом. – Пусть мама не знает, что я еще ношу его после всего, что случилось.
– А что случилось?
– Дэмьен не нравился маме. Она считала его повесой, никчемным человеком. Но я любила его, – шепотом призналась Вирджиния.
– И что с ним стало?
– Он попросил моей руки, – печально промолвила Вирджиния, и Каролина затаила дыхание: «Не могла же Летиция, хотя и властная, отпугнуть парня? При всех своих заботах она наверняка сознавала, что Вирджинии нужен человек, который принял бы в ней участие».
– Она потребовала, чтобы ты отказала ему?
– О нет. Сказала, что раз уж Дэмьен так сильно мне нравится, она не станет чинить препятствий.
– Но… – удивилась Каролина, зная, что Филдинг никогда бы не отказал жениху, если того не сделала Летиция. – Уж не отвергла ли ты сама Дэмьена?
– Нет, я приняла его предложение, – с болью сказала Вирджиния. – Ведь я любила Дэмьена.
– Так… что же произошло? – Каролину встревожило горестное выражение глаз сестры.
– Оказалось, что его интересовало только мое приданое, – сказала Вирджиния с пугающей прямотой. – Выяснив, что ни на какое приданое нечего рассчитывать, поскольку отец весь в долгах, Дэмьен ушел, даже не попрощавшись. Как в воду канул. Не написал мне ни строчки.
У Каролины потемнело в глазах.
– Зачем же ты носишь эту побрякушку на шее, Вирджи? Брось ее в камин. – Серые глаза Каролины вспыхнули. – Не носи ее больше ни минуты!
– Кольцо тут ни при чем. – Вирджиния отвернулась, видимо, вспоминая пережитые страдания. – Виновата я сама. – Ее голос звучал уныло. –
– Никакая ты не толстушка!
– Была такая, – печально сказала Вирджиния. – И вот я подумала, что, если бы не полнота и будь я стройной, как ты, мама или Пенни, кто-нибудь и влюбился бы и в меня. Однако из этой затеи ничего не вышло. – Голова Вирджинии упала на грудь, как сломанный цветок. – И никогда не выйдет. Никогда.
У Каролины перехватило дыхание. Она не могла произнести ни слова.
«Значит, Вирджиния морит себя голодом, потому что ее предал какой-то жалкий охотник за богатым приданым!»
Теперь Каролина поняла, почему мать в то утро отреагировала странно на ее вопрос о Вирджинии. Легации претило, что дочь морит себя голодом в надежде понравиться мужчинам. Летиция знала, что Дэмьен не годился в подметки Вирджинии, но та влюбилась в него, и матери пришлось скрепя сердце согласиться на этот брак. А Филдинг Лайтфут не мог дать ей приданое, потому жених сбежал. Это было слишком тяжелым ударом для такой гордой женщины, как Летиция. Она не желала признаваться даже себе, что ее дочь очень больна и едва ли дотянет до следующей зимы.
– Видишь ли, – кротко объяснила Вирджиния, – меня не любил ни один из троих мужчин. Хью убежал со мной к «свадебным деревьям», но когда нас поймали, нашел другую женщину, Алджернон женился на мне по настоянию своей матери, а Дэмьен охотился только за деньгами, которых у меня не было…
Вид у Вирджинии был такой несчастный, что у Каролины сжалось сердце.
– Не знаю, утешит ли это тебя, – твердо проговорила она, – но ты не единственная, кого покинули. Помнишь лорда Томаса?
– О да. Я не решилась спросить о нем, увидев тебя с другим мужчиной.
– Лорд Томас бросил меня, – спокойно сообщила Каролина. – Может, это послужит для тебя утешением.
Темно-голубые глаза Вирджинии казались огромными на ее бледном лице.
– Не могу в это поверить, Кэрол.
– Тем не менее это правда. Я очень любила Томаса и боялась, что не вынесу его пренебрежения, умру. – Каролина пожала плечами. – Как видишь, я выжила. И даже нашла себе лучшего жениха. – Она молчала, давая Вирджинии время обдумать эти слова. – Очевидно, и Эммет не любил Пенни, иначе бы отыскал ее. А мама… – Она заколебалась.
– Что мама? – насторожилась Вирджиния. Каролина глубоко вздохнула. Только надежда спасти жизнь сестры заставила ее открыть тайну.
– Мы с тобой единоутробные сестры, Вирджиния. Я дочь Сэнди Рэндолфа.
Вирджиния открыла рот от изумления:
– Так вот почему…
– Вот почему Филдинг ненавидит меня, а Сэнди избегает. Вот почему люди смотрят на меня совсем по-особому и, укрывшись за веерами, сплетничают. Но ты никому не говори об этом. Даже мать не знает, что я посвящена в эту тайну. Я призналась тебе только по одной причине: ты должна понять, что даже у такой неотразимой красавицы, как мама, не все гладко в отношениях с мужчинами. Таких трудностей ты еще не испытывала, Вирджи.