Песня ветра
Шрифт:
Тогда-то у нее и зародилась мысль использовать этого юнгу как парикмахера.
Неожиданно зайдя в каюту взглянуть на карту, Рэй изумился. Юный Джонни Даунз, покраснев от стараний, осторожно расчесывал серебряным гребнем длинные черные волосы герцогини Лорки.
– Джонни, – не веря своим глазам, нерешительно сказал Рэй, – иди на корму. Ты здесь не для того, чтобы учиться парикмахерскому делу.
Уязвленный Джонни выронил гребень и стрелой вылетел из каюты. Он очень боялся, как бы капитан кому-нибудь не проговорился о том, что видел, и преисполнился
Розалия, оставшись наедине с Рэем, нахмурилась:
– У мальчика к этому явные способности. – Она тряхнула головой.
– Пусть проявляет их где угодно, но не на моем корабле. Розалия пустила в ход свои чары.
– А ты не хотел бы взглянуть на выкуп? – Она с улыбкой встала, шурша своим черным платьем.
Какой пират отказался бы от такого предложения? Рэй с интересом наблюдал, как Розалия извлекла из сундука кованый, отделанный серебром ларец и открыла его.
Даже он, много повидавший на своем веку, был поражен великолепием драгоценностей.
В ларце сверкали кроваво-красные рубины, хотя и не слишком искусной восточной огранки, бриллианты в золотой оправе. Ожерелье было на редкость большим.
– Говорят, бриллианты тибетские, – пояснила Розалия. – А рубины, конечно, из Индии. —
– Вижу, герцог обладает редкостными сокровищами. Она пожала плечами:
– Его не очень-то огорчит эта утрата. Эти сокровища никто не носит. Сейчас я надену это ожерелье, и ты увидишь, как оно выглядит на шее молодой женщины. – Розалия бросила на Рэя кокетливый взгляд. – Ты застегнешь замочек, Диего?
Рэй взял тяжелое ожерелье и застегнул его на ее шее. Оно горело алым цветом, точно кровь на снегу.
– Поразительные вещи, – пробормотал Рэй. – Узнай европейские воры, что у нас в ларце, они все устремились бы за, нами.
Герцогиня, не слушая его, вертелась перед зеркалом, любуясь собой и ожерельем. Она всегда хотела завладеть этим сокровищем. С того самого дня, когда впервые увидела его в неприступной крепости мужа в Кастилье. В тот день, довольный ею, он разрешил примерить это ожерелье. Пустив в ход все свои чары, она попыталась выманить его у герцога, но он был непреклонен. Вновь и вновь повторял, что после его смерти оно перейдет к его старшему сыну.
«И эту изысканную вещь наденет его дурнушка-жена!» – в ярости подумала Розалия. Тогда она поклялась себе, что ожерелье будет принадлежать ей, только ей.
Конечно, она скрыла от Рэя, что захватила с собой другой ларец, копию первого. В нем лежало точно такое же ожерелье, и на фоне темно-красного бархата выглядело особенно эффектно. Герцогиня потому и задержалась с отплытием, что заказала ювелиру копии драгоценностей.
Пока она и сама не вполне понимала зачем, однако очень хотела, чтобы Рэй подержал ожерелье в руках. Тогда впоследствии он не заметит, если его подменят фальшивым.
Так или иначе, герцогиня твердо решила завладеть ожерельем. Ни один мужчина никогда не будил в ней таких чувств, как оно.
Отложив его, она украдкой взглянула на Рэя:
– Поужинай
Перехватив ее взгляд, Рэй понял, что ему надо быть настороже.
– Только быстро, – ответил он. – Сегодня вечером я должен внимательно посмотреть карты.
– Посмотреть карты? – насмешливо переспросила она. – Но шкипер сказал, что ты знаешь эти моря как свои пять пальцев.
– Он переоценивает меня, – возразил Рэй.
– Но ведь я-то ценю тебя как должно, Диего. – С грустным видом она приблизилась к нему и со вздохом положила ладони на грудь Рэя. – Уж не позабыл ли ты о ночи, которую мы провели в Лондоне?
– Мне не следовало так поступать, – пробормотал он. – И ты с полным правом можешь меня упрекнуть за это.
– Упрекнуть тебя? – Рассмеявшись, герцогиня начала поглаживать его грудь. – Я имела в виду совсем другое.
Рэй слегка отстранился, живо представив себе Каролину.
Розалия изменила тактику. Подойдя еще ближе к нему – так, что ее груди коснулись его груди, она обиженно надула губы и посмотрела на Рэя сквозь темные ресницы.
– По воле судьбы мы снова вместе, но первую же ночь в открытом море ты собираешься провести над своими картами!
– А ты предпочитаешь, чтобы мы наскочили на риф? – мрачно осведомился он, невольно отзываясь на ее уловки.
– О Диего! – воскликнула герцогиня. – Ты мой муж, и я наконец-то тебя нашла! Мы оставили позади все, что до сих пор составляло мою жизнь. Я доверила тебе даже свою душу, Диего. А ты хочешь прокорпеть весь вечер над картами!
– Ну ладно. – Он привлек ее к себе.
Она со стоном прильнула к нему и запустила пальцы в его темные волосы.
Пылкая Розалия вознамерилась восполнить все, что они упустили в их первую лондонскую ночь…
Для Рэя эта ночь стала своего рода откровением. Он полагал, что в своей скитальческой жизни изведал все виды любовных ухищрений. Розалия показала ему кое-что новое, озадачившее его. Неужели всему этому ее научил стареющий герцог Лорка? А может, ее учителями были распутные французские вельможи? Французский двор известен своими порочными нравами.
Герцогиня спокойно спала рядом с ним, и волосы ее разметались по подушке.
После ночи любви требовательность Розалии возросла. Она пожелала ввести новшества на судне. На следующий день начались жалобы. Герцогине не нравилась английская кухня. Потеряла она вкус и к испанской. Нельзя ли взять французского повара где-нибудь на берегу Ла-Манша? Она пришла в крайнее раздражение, услышав отказ Рэя. Вышла, хлопнув дверью, и лишила его своего общества.
Он испытал облегчение.
Позднее, наблюдая, как большой баклан носится над кораблем, Рэй признался себе, что он уже не тот человек, который под именем Диего Вьяхара решил начать новую жизнь, став настоящим испанцем и мужем Розалии. Однако вправе ли он был ожидать, что Розалия, так много перенесшая, останется прежней?