Песок, оазис, два верблюда
Шрифт:
– А непреднамеренно?
– она не знала, откуда берутся силы, чтобы задавать вопросы, когда внутри все скручивает от желания ощутить его на себе, в себе.
– Не хочу врать, - пальцы замерли на груди, поглаживая соски, заставляя их сжиматься и твердеть, а саму Еву выгибаться от горячих волн, поднимающихся от низа живота все выше, огнем проходящих по венам и дурманящих разум.
– Сделаю, и не раз. Так же, как и ты мне.
– День, - Ева открыла потемневшие от страсти глаза и, обхватив
– Как скажешь, моя королева.
Но, вместо того, чтобы раздеться, положил её на живот, аккуратно устраивая поцарапанную коленку на подушечку.
– Тебе не тяжело?
– он сел на её ноги, сжимая в захвате щиколотки.
– Нет. Что ты задумал?
– ей было не совсем удобно говорить, но любопытство и предвкушение становились все сильнее.
– Сейчас узнаешь, - Денис провел языком по линии её лопатки, одновременно лаская ладонями поясницу, нажимая и поглаживая так, что Ева всхлипывала от остроты ощущений.
То, что он делал после этого, почти стерлось из её памяти, осталась только слепящая жажда, нужда в прикосновениях и поцелуях. Желание такой силы, что она вслух умоляла его и абсолютно не чувствовала себя как-то ущемленной. Наоборот, каждое его движение и ласка были только для неё. А ведь он просто вполне невинно гладил и целовал ей спину.
Ева вскрикнула от неожиданности, когда Денис довольно ощутимо шлепнул её по попе.
– Что ты делаешь?
– немного сорванный голос звучал хрипло и тихо.
– Я же обещал не только рассказать, но и высказать, - мужчина поцелуями загладил зудящее от удара место.
– Это за то, что подвергла себя опасности.
Новый шлепок.
– Ай! Прекрати, извращенец!
– Ева завозилась, пытаясь вырваться, но петля на ремне была затянута на совесть.
Ещё один.
– Ты же сказал, что не можешь намеренно делать мне больно...
– А тебе больно?
– и снова едва ощутимые движения языка, успокаивающие раздраженную кожу.
– Нет, - после секундного колебания призналась она, плавясь от ласк, подстегиваемая чувством собственной беспомощности.
Денис оторвался от своего увлекательного занятия, освободил её руки и, перевернув на спину, смял губы в почти жестком поцелуе. Ева отвечала так же сильно, почти отчаянно, стараясь каждым касанием стать ближе. Ей было все равно, что не хватает воздуха, да и зачем он вообще, глупость какая...
С трудом оторвавшись от припухших губ, он спустился ниже, покусывая и зализывая бледно-розовые следы своих зубов на её плечах, ключицах... И ни разу Еве не стало даже неприятно. Она не понимала как, но Денис точно знал, где проходит граница между обжигающе-острыми ласками и болью.
– Не могу
– Все будет так, как ты скажешь.
Ева забрала у него из рук презерватив и провела уголком упаковки по шее Дениса, ниже, царапнула сосок.
– Ева...
От звука его голоса, звучащего вот так - сипло, сдавленно, губы девушки дрогнули в чувственной улыбке.
– Не думаю, что нам это пригодиться, - лизнув уголок его рта, промурлыкала она, отбросив ненужный контрацептив куда-то в сторону. И тут же взвизгнула, мгновенно прижатая весом его тела к постели.
– Сама напросилась...
Поднять голову с мерно поднимающейся груди Дениса, которую Ева использовала вместо подушки, было невообразимо сложно, но гадское животное, ставшее по какому-то недосмотру домашним любимцем, не прекращало громко и с удовольствием драть ковер.
– Цыц, зараза, - хрипловато прошипела девушка, не решаясь повысить голос. Все-таки они уснули уже перед самым рассветом, и ей не хотелось разбудить любимого.
Обиженный вчерашним пинком хозяйки кот удвоил усилия. Ничего подходящего, чтобы запустить в него, у Евы под рукой не оказалось, поэтому пришлось вставать самой.
– Ты куда?
– Денис не открыл глаза, но сильнее прижал её к себе, не выпуская из-под одеяла.
– Я только Степу придушу и вернусь, - девушка поцеловала его в плечо и поползла к краю постели.
– Иди сюда, тварь божья!
Но дворовые корни кошечьей родословной не предполагали наличия у своего славного представителя хронической глупости или наивности. Дернув в сторону Евы ухом, животное мигом скрылось в темном подкроватье.
– Выползай, скотина, - девушка свесилась вниз головой, встречаясь взглядом с наглыми желтыми глазищами, прямо-таки источающими злорадство. Кот прекрасно понимал, что она за ним не полезет - лень, да и можно когтистой лапкой по лицу схлопотать, поэтому был спокоен и доволен свершившейся местью.
– Ладно, ты оттуда ещё выйдешь...
– Не переживай, если что, Дарик его быстро перевоспитает, - Романовский зевнул и подтянул её к себе, обнимая руками и ногами.
– А кто такой Дарик?
– Дориан Грей, мой хаски.
– У тебя есть собака?!
– Ева даже привстала, чтобы заглянуть ему в лицо.
– Угу, а что тебя удивляет?
– немного невнятно спросил он, явно погружаясь в сон.
– Нет-нет, ничего, спи, дорогой.
Она не стала говорить, что их семью ждут новые потрясения - больше, чем мужиков, Степан ненавидит только собак...