Пестрые человечки
Шрифт:
— Купим, — немного успокоилась Мариша. — И в самом деле купим, конечно. Прямо сейчас и купим!
Глава четвертая
И подруги быстро уселись в преданно поджидавший их «БМВ» Инны и помчались на вокзал. Им удалось купить билеты на поезд, который отходил в Москву в половине первого ночи. Кажется, это был последний поезд, который шел сегодня в столицу. Подруги едва успели поставить на стоянку машину и вскочить в свой вагон, как поезд тронулся.
— Боже мой! — внезапно схватилась за голову Мариша, провожая столбы перрона. — Мы же с тобой никого не предупредили, что уезжаем!
И подруги схватились за свои мобильные телефоны. Мариша звонила маме, а Инна — Бритому.
— Мы едем в Москву! — почти хором произнесли подруги, каждая в свою трубку.
— Как это в Москву? — так же хором воскликнули в ответ Тамара Ильинична и Бритый.
Впрочем, дальше разговор пошел по-разному. Марише довольно быстро удалось внушить своей маме нужный взгляд на внезапную поездку дочери в Москву. А вот Бритый долго упирался и не желал признавать эту поездку как вынужденную меру.
— Плевать я хотел на всех теток на свете! — возмущался он. — Сейчас почти час ночи, а ты, Инна, почему-то едешь в Москву! Когда ты хоть там будешь?
— В девять утра, — ответила Инна.
— Ладно, я ложусь спать, не звони мне больше, — буркнул Бритый. — А то Степку разбудишь, он расплачется, начнет маму звать. Как я ему буду объяснять, что мама куда-то укатила? Все. Пока! — И отключился.
Почему-то тот факт, что Бритый не устроил ей скандал, а просто отправился спать, взбесил Инну до чрезвычайности.
— Он совсем меня разлюбил! — заявила она Марише. — Отправился спать, когда я нахожусь неизвестно где. А может быть, я вовсе не в Москву еду, а подалась ночевать к любовнику?
— Успокойся, Бритый просто тебе верит, — утешала Инну Мариша.
— Это конец нашей любви! — чуть не рыдала Инна. — Если ему все равно, куда я еду, с кем я еду и еду ли на самом деле, то это точно конец.
Так в слезах она и улеглась спать. В их купе, кроме подруг, ехала еще пожилая супружеская пара. Муж, едва поезд тронулся, несмотря на позднее время, сразу же начал кушать. Вначале на столе появилась жареная домашняя курочка, которую муж с женой обглодали еще до того, как поезд выехал из черты города. После курочки последовали жареные пирожки с картошкой, а под конец из сумки был извлечен сухой тортик, который супруги доедали уже явно через силу, запивая чаем, взятым в термосе из дома.
В начале второго трапеза все же закончилась, и супруги с кряхтением стали устраиваться на ночлег. Мариша тоже забралась на свою верхнюю полку, пожелала продолжавшей расстраиваться из-за равнодушия Бритого Инне спокойной ночи и заснула под мерный стук колес и хруст мякоти сочных яблок, которые решили пожевать на сон грядущий их попутчики.
Утром Мариша проснулась опять же под аккомпанемент стука колес и дружного чавканья. Взглянув вниз, Мариша обнаружила, что соседи по купе, словно два хомяка, сидят за столом и уминают огромную порезанную на куски ватрушку с творогом и даже крякают от удовольствия, запивая ее чаем из стаканов в железных подстаканниках. Ватрушка занимала весь столик, но уменьшалась в размерах так стремительно, что к тому времени, когда Мариша вернулась из туалета, от ватрушки не осталось и следа, а супруги уже пили йогурт из литровой коробки, заедая его глазированными шоколадом сырками.
Маришу слегка замутило. Йогурт она признавала только небольшими порциями. К сыркам тоже нежной привязанности не испытывала. К счастью, через полчаса пытка безостановочно жующими попутчиками закончилась. Они приехали в Москву. Пожелав удачи супругам, которые не проронили за все время пути ни единого слова, так как рты у них все время были заняты поглощением снеди, подруги вышли на перрон.
— И куда нам теперь? — спросила Инна.
— В метро, — ответила Мариша.
— Давай сначала попьем кофе, — предложила Инна. — А то я не выспалась.
— Из-за Бритого переживала? — с сочувствием спросила Мариша.
— Да нет, просто эти хомяки — наши попутчики всю ночь что-то жрали и шуршали фольгой и обертками от упаковок с печеньем. Уснуть было просто невозможно.
— В поезде почему-то всегда хочется есть, — кивнула Мариша. — Наверное, какой-то особенный транспортный рефлекс человеческого организма.
Подруги отправились на вокзал, нашли там кафе, где выпили по чашке кофе со сливками, заели его свежей выпечкой и почувствовали, что в силах ехать в гости к мужу тетки Фелисии и разговаривать с ним об исчезновении его жены, а также о ее визите в Питер.
— Где они с мужем хоть живут-то? — сыто щурясь на солнце, которое проникало в здание вокзала через большие стекла, спросила у Мариши Инна.
— Станция метро «Теплый стан», — заглянув в бумажку, сказала Мариша.
— Неблизко, — присвистнула Инна. — А там куда?
— Там пешком, — пожала плечами Мариша. — Во всяком случае, в бумажке ничего не сказано, что нужно еще на чем-то ехать.
— Пошли в метро, — вздохнула Инна.
Подруги вышли из здания вокзала, и тут же на них налетела толпа мужчин.
— Такси не желаете? — настойчиво и на разные голоса интересовались они у подруг.
От сомнительных услуг вокзальных таксистов подруги решительно отказались. И прошлепали к метро.
— Девочки, может быть, на машине будет быстрей? — раздался позади них знакомый голос.
Подруги обернулись и застыли на месте от изумления. Позади стоял и улыбался удивительно доброй улыбкой Бритый.
— Ты тут откуда? — поразилась Инна.
— Она же с тобой вчера разговаривала, когда ты спать ложился! — вторила подруге Мариша. — И ты ни словом не обмолвился, что тоже собираешься в Москву.
— Ты что, прилетел за мной? — догадалась Инна, расцветая на глазах.
— Не прилетел, а приехал на собственной машине, — просветил ее Бритый. — Всю ночь гнал так, что в Москве оказался уже в семь утра. Вот с тех пор и маюсь тут на вокзале, вас жду.
— А зачем ты вообще приехал?! — тут же надулась Инна. — Тебя никто не звал! Ты что, мне не поверил, что я в Москву с Маришей поехала, чтобы найти ее тетку? Ты что, снова меня ревнуешь? Ты что, за мной следишь? Это невыносимо!
— На тебя не угодишь, — проворчал Бритый, запихивая обеих подруг в свой джип. — Если я тебя не ревную, ты дуешься и кричишь, что я тебя больше не люблю. Когда я мчусь к тебе, ты заявляешь, что и без меня обойдешься.