Пестрые человечки
Шрифт:
И она провела отца в спальню. Оказавшись в Маришиной спальне, Игорь Витальевич огляделся по сторонам, помрачнел еще больше и заглянул в шкаф, где висели наряды Мариши. После этого он горестно вздохнул и в кухню вернулся совершенно подавленный. Между тем на кухне за это короткое время произошли перемены. Юлька, выпившая за ужин никак не больше двух бокалов вина, храпела мертвецким сном, устроившись прямо за столом.
— Что это с ней? — удивилась Мариша.
— Не знаю, — растерянно сказала Инна. — Внезапно упала лицом прямо на стол и заснула.
— Напилась! — коротко констатировал Игорь Витальевич, брезгливо сморщившись и указав на оставшиеся на столе бутылки с недопитым вином.
Мариша только рукой махнула. Бесполезно было ему объяснять, что Юлин организм обладал одной поистине удивительной способностью. При стройном телосложении она могла без всякого ущерба выпить литра два такого вина, какое она пила за ужином, запить его бутылкой водки и при этом оставаться на ногах в здравом уме и вообще выглядеть вполне прилично. Некоторые умудряются нализаться и с одного бокала шампанского, но Юлька к подобным слабачкам уж никак не относилась. Однако сейчас Марише было не до объяснений. Поэтому Юлю отнесли в гостиную и устроили отсыпаться на диване. Игорь Витальевич в переноске Юли не участвовал. Он сидел на кухне, величественно выпрямившись, и вся его фигура олицетворяла осуждение и скорбь.
— Объяснишь ты в конце концов, что случилось? — спросила у него, присев за стол, запыхавшаяся Мариша, вернувшись из гостиной.
— Ты потеряла свой моральный облик, — произнес отец. — И, к сожалению, не только в моих глазах.
— Чего? — вытаращилась на него Мариша. — Что это вдруг тебя после четверти века, когда мы не виделись, стал волновать мой моральный облик?
— Ты моя дочь, — лаконично возразил Игорь Витальевич. — И мне небезразлична твоя судьба.
От такого лицемерия драгоценного папочки у Мариши даже в глазах потемнело. И она почувствовала, что сейчас либо задушит своего родителя собственными руками, либо выбросит его в окно, либо просто огреет по башке молотком.
— А почему вы считаете, что у Мариши не все в порядке с ее моральным обликом? — внезапно сквозь пелену гнева, застилавшую Марише глаза, раздался голос Ани.
Мариша с благодарностью взглянула на подругу, а потом перевела взгляд на Игоря Витальевича.
— Потому что я все видел своими глазами, — с грустью произнес тот. — А я ведь еще не хотел верить.
— Кому ты не хотел верить? — встрепенулась Мариша.
— Твоему дедушке, — ответил Игорь Витальевич.
— Да как мой дед мог про меня что-то тебе рассказать — хорошее или плохое, если мы с ним не виделись еще дольше, чем с тобой? — взорвалась Мариша. — Что за сумасшедший дом?
— В самом деле, Игорь, — подала голос и Тамара Ильинична. — Почему ты обвиняешь Маришу? И главное, в чем?
— Разве ты сама не слышала? — печальным голосом обратился к ней Игорь Витальевич. — Твоя дочь продает наркотики, она устроила в своей квартире притон для наркоманов, воров и проституток. И самое ужасное, что она и сама не брезгует продаваться за деньги.
После этих слов в кухне повисла тяжелая тишина.
— Ты — негодяй! — наконец звенящим от негодования голосом произнесла Тамара Ильинична. — Как ты смеешь говорить такое про Маришу?
— Тома, я сам не хотел верить! — воскликнул Игорь Витальевич. — Но у меня есть доказательства.
— Чушь! — безапелляционно заявила ему в ответ Тамара Ильинична.
— Сначала посмотри вот это, — сказал Игорь Витальевич, выкладывая на стол DVD-диск.
— Что там? — с внезапно проснувшимся интересом спросила у него Мариша.
— Мне дал его твой дедушка, — несколько невпопад ответил Игорь Витальевич. — Тамара, я думаю, что тебе и в самом деле стоит это посмотреть, чтобы избавиться от иллюзий относительно поведения твоей дочери.
Ошарашенная Тамара Ильинична даже не стала ему напоминать, что Мариша и его дочь тоже.
— Проигрыватель есть в гостиной, — сказала Мариша. — Но там спит Юлька.
— Мы ей не помешаем, — махнула рукой Инна. — Она в совершенном отрубе.
— Даже странно, — добавила Аня. — С чего это она вдруг отключилась? Пара бокалов, выпитых ею, не могла бы ее свалить. Так что это с ней?
Но вопрос повис в воздухе. Вся компания отправилась в гостиную, и Мариша предложила диск проигрывателю, который тот услужливо заглотил. Все замолчали и уставились на экран. Сначала там просто появилось изображение пустой Маришиной спальни. И в этом не было бы ничего необычного, если не считать того, что Мариша никак не могла вспомнить, чтобы она снимала свою спальню на цифровую или какую-либо другую видеокамеру.
— Ну и что? — произнесла Тамара Ильинична. — Конечно, спальня обставлена немного вызывающе, но это еще не преступление! Или ты, Игорь, под старость стал ханжой?
— Смотрим дальше, — мрачно буркнул Игорь Витальевич.
Все снова уставились на экран телевизора. И вскоре Мариша почувствовала, что ее нижняя челюсть отвисает буквально до земли. На экране в спальню вошла она собственной персоной и начала переодеваться в кожаное белье с шипами, которое подарила ей добрейшая тетка Лиса. В этом не было ничего особенного, но затем… Затем в спальне появился мужчина, который приблизился к Марише. Так как он и сам был раздет, то его намерения не вызывали никаких сомнений. И мужчина этот был совсем не Смайл. В этом Мариша была уверена на все сто процентов. Это был не Смайл, а стриптизер из ночного клуба, где они были с теткой Лисой. Мариша даже помнила его имя — Симон.
— Ой! — пискнула Аня. — Мариша, это ты что делаешь с этим парнем?
— Сама не видишь? — хмуро пробормотала Мариша, наблюдая за тем, как она кувыркается с парнем на своей огромной постели, с употреблением всех тех сексуальных игрушек, которые подарила ей тетка Лиса, а со стены за их акробатическими трюками одобрительно наблюдают японские гейши.
Но самое ужасное ее поджидало под конец. Парень удовлетворенно застонал, слез с кровати, оделся и кинул Марише на кровать купюру в сто долларов.
— Мне понравилось, завтра повторим в это же время, детка, — сказал он и вышел.
Как только он вышел, Мариша на пленке кинулась к телефону и набрала чей-то номер.
— Крыса, у тебя поправиться есть чем? — донесся до зрителей ее голос. — Да, деньги есть. Сколько возьму? Грамм, я думаю. Кокса нет? И не будет? Ну, тогда герыча.
После этого Мариша повесила трубку и начала куда-то собираться.
— Боже мой! — тихо охнула Тамара Ильинична, когда экран загорелся ровным синим фоном. — Мариша! Ты покупаешь наркотики?