Пестрые человечки
Шрифт:
Подруги последовали за ним. Но, увы, только Мариша имелала достаточно длинные ноги и подходящую обувь, чтобы хоть как-то соперничать в скорости с Бритым. Все прочие безнадежно отстали, помогая сначала поскользнувшейся и шлепнувшейся в осеннюю грязь Юльке подняться, а потом пытаясь разыскать Анин сапог, который засосала та же грязь, действующая местами не хуже болота.
Тем временем Бритый и Мариша ноздря в ноздрю приближались к мрачному дому. Несмотря на поплывшие в глазах от напряжения красные круги, Мариша с облегчением заметила, что в руках Бритого появился пистолет. У Мариши оружия не было, поэтому она благоразумно решила уступить пальму
— Этот хмырь пытается изнасиловать какую-то женщину! — воскликнула Мариша. — Только это не Лена. У этой особы какой-то хриплый голос. Как у бомжихи. А у тетки Лисы был мелодичный. И звенел, как колокольчик.
— Так что, уйдем? — рыкнул на Маришу Бритый. — Раз не Лена, так пусть негодяй спокойно терзает свою жертву?
— Нет, что ты! — испугалась Мариша. — Конечно, нужно ей помочь. Никто на свете не заслуживает участи быть изнасилованной этим жутким хмырем. Нужно помочь.
— Нужно, но только как? — задумался Бритый. — Не могу понять, откуда идут голоса.
И в самом деле Мариша с Бритым стояли в центре большой комнаты, а голоса доносились откуда-то снизу. Однако никакого люка в полу не было видно. В это время на пороге дома появились измазанные грязью Юлька и Аня с Инной.
— Ну что? — спросила запыхавшаяся Инна. — Спасли?
— Пока нет, — помотала головой Мариша, хотя это и без ее слов было понятно.
— А чего ждете? — удивилась Юля. — Судя по воплям, хмырь уже заканчивает. Сейчас совсем кончит и призадумается, что за шаги топают у него над головой. Одна Мариша способна топтаться, как целое стадо слонов. Снимите обувь, ненормальные!
И она, показав пример, первой скинула ботинки, на цыпочках пересекла комнату и помахала всем рукой.
— Люк тут, под половиком! — прошептала она, когда вся компания оказалась рядом. — Бритый, лезь ты! У тебя же оружие. И потом, ты единственный мужчина, как-никак.
Бритый не заставил упрашивать себя дважды. При всех его недостатках — подозрительности и вспыльчивости — трусом он никогда не был. Поэтому, подняв крышку люка, он начал осторожно спускаться вниз по лестнице, чтобы не оступиться на крутых ступеньках и не загреметь вниз. Девушки последовали за ним. Неожиданно внизу, в подвале, стало тихо. Должно быть, хмырь увидел Бритого. А потом раздался дрожащий от гнева голос Бритого:
— А ну-ка слезь с нее, гад!
Подруги спустились вниз к тому моменту, когда хмырь, приобретя какую-то ярко-фиолетовую окраску, застегивал свои штаны. Возле стены стояла кровать, на которой навзничь лежала пристегнутая наручниками полуодетая женщина. От ее одежды остались одни лохмотья. Лицо у нее опухло от побоев и слез, а голос напоминал звук треснутой чашки.
— Спасите! — прохрипела женщина.
Виктор сделал движение, чтобы ударить ее, но Бритый внимательно следил за ним.
— Стоять! — рявкнул он. — А то яйца отстрелю.
Кажется, эта угроза всерьез напугала насильника. Во всяком случае, интерес к своей пленнице он начисто потерял, всецело сосредоточив внимание на угрозе пришельца.
— Пить! — произнесла тем временем женщина, умоляюще глядя на вошедших. — Дайте воды. Там!
Мариша опомнилась первой и проворно метнулась к ведру с водой, которое стояло неподалеку и в котором плавал ковшик. Однако дотянуться до ведра самостоятельно прикованная женщина никак не могла — наручники не позволяли. Представив себе, какая это была пытка лежать всего в нескольких сантиметрах от вожделенной влаги и не иметь возможности до нее дотянуться, Мариша поспешно зачерпнула воду ковшиком и поднесла к пересохшим губам женщины. Но тут рука у нее дрогнула, и часть воды пролилась на подбородок и шею женщины. На шее среди ссадин и царапин блеснула знакомая цепочка.
— Тетя Лиса! Лена! — изумленно выдохнула Мариша. — Боже мой! Это ты? Что он с тобой сделал?
Но пленница, не обращая внимания на Маришу, жадно слизывала капли воды, попавшие ей на губы. Видя, в каком состоянии находится несчастная, Мариша поспешно дала ей напиться.
— Много сразу не давай, — предупредила Инна. — Одного ковшика достаточно. Я где-то читала, что сразу много нельзя. Через минутку дашь ей напиться вволю.
Бритый тем временем что-то шепнул Ане с Юлей, и девушки проворно начали карабкаться наверх. Хмырь проводил их испуганным взглядом. Потом он перевел взгляд на Бритого, а точнее, на пистолет, который тот держал в руках.
— Что смотришь?! — ухмыльнулся Бритый. — Думаешь: застрелю тебя на месте, изуродую или, может, прощу? Учти, если дернешься, застрелю. А если будешь хорошо себя вести, у тебя есть надежда попасть за свои художества в психиатрическую клинику, где тебя подлечат, а там суд решит.
— Я здоров! — хмуро произнес Виктор. — Это все она виновата! Стерва! Знали бы вы, как она надо мной издевалась! Как только поняла, что я в нее влюбился, просто как с цепи сорвалась. Постоянно крутила передо мной своим голым задом, сиськами трясла, которые у нее из халатика вываливались, а даться мне никак не давалась. Я чуть с ума не сошел, пока не понял, что должен с ней сделать. А потом и сделал. И не жалею!
— Бритый, чего ты его слушаешь? Лучше возьми у него ключ от наручников, — возмутилась Мариша. — Нужно Лену освободить. У нее все кисти рук почти до мяса стерты.
— У меня нет ключа, — быстро отозвался Виктор. — Я его выкинул, чтобы не было искушения ее освободить. А что руки в ссадинах, так она сама виновата. Не нужно было дергаться. Лежала бы себе спокойно, ничего бы и не случилось.
— Но не собирался же ты ее держать тут всю жизнь, прикованной? — возмутилась Мариша.
Но выражение глаз Виктора заставило ее вздрогнуть и отступить от него.
— Я так решил, наслажусь ею, пока жива будет, — сказал Виктор. — А потом подожгу дом вместе с ней и с собой. Дом не застрахован, так что по пепелищу никто рыскать не станет. И кости наши не потревожит. Потом цветы вырастут, трава, вот и будет нам с Леной общая могилка. Если мы не смогли быть вместе при жизни, то хотя бы в смерти стали бы единым целым.
От этих слов своего мучителя Лену стала бить крупная дрожь. Кажется, меньше всего на свете она хотела бы стать единым целым с Виктором. И вообще женщина производила скверное впечатление. У нее явно был жар, что неудивительно, в подвале не топили, и тут было холодно, как в склепе. Так что за те дни, которые Лена провела тут, она должна была здорово простудиться. Сказывалось и перенесенное нервное напряжение, а также пытки, которым подвергал негодяй свою пленницу. Все тело у нее было испещрено синяками, ссадинами, ожогами и следами от ударов.