Пестрые письма
Шрифт:
Проблемы народного просвещения стали особенно острыми к середине 1884 года, когда обсуждался и вскоре был принят новый университетский устав, отменявший действие устава 1863 года, бывшего результатом общественного подъема 60-х годов. Борьба вокруг нового университетского устава отражала общее движение от реформ к контрреформам.
Выразительную характеристику нового устава дал А. И. Георгиевский, крупный чиновник министерства народного просвещения, ближайший единомышленник Каткова: «…новый университетский устав, предоставив правительственной власти назначение всех профессоров, ректора, деканов, инспектора, и подчинив ее влиянию все университетское преподавание и учение студентов, и поставив в прямую зависимость от нее же назначение студентам стипендий, пособий и льгот относительно платы за учение, заключает в себе все необходимые условия для оздоровления в будущем наших университетов». [57] В 1884 году был осуществлен и ряд других контрреформ в области народного просвещения: создание церковноприходских школ, ограничение возможностей для выходцев
57
А. Георгиевский. Краткий исторический очерк правительственных мер и предначертаний против студенческих беспорядков. СПб., 1890, с. 157.
Вторая тема, связанная с сатирическим образом Федота Архимедова, — отношение власти к печати, к литературе, — тема для Салтыкова не новая (см., например, в т. 9 статью «Насущные потребности литературы»). И хотя положение литературы в тисках «крепостной цензуры» (В. И. Ленин) никогда не было легким, к 1884 году, когда на правительственную политику в этой области самое прямое влияние оказывали К. П. Победоносцев и M. H. Катков, когда во главе министерства внутренних дел стоял Д. А. Толстой, а во главе цензурного ведомства — Е. M. Феоктистов, это положение стало невыносимым. Страх перед печатью, ее «силой», ее «разрушающим» влиянием побуждал власть к усилению репрессий. «Гражданин» следующим образом описывал это влияние: «…газетная печать <…> в какие-нибудь тридцать лет <…> с чудовищною богатырскою силою пошатнула все столетние основы государственного строя, покусилась на ослабление церкви, власти, семьи, сословий, преданий, разрушила чуть ли не весь старый духовный мир, осмеяла и опошлила все святое; перевернула все сверху вниз в головах, развратила и с ума свела почти поголовно все образованное общество…» [58]
58
«Гражданин», 1884, 3 июня, № 23.
Своим проектом, «стрела» которого направлена «не против печати собственно, а против ее деятелей», Федот Архимедов выражает ту «пестрящую» особенность цензурной политики, которая демагогически связывала репрессии с неблагонадежностью деятелей печати.
Иронически используя наименование издания, предпринятого в свое время А. Ф. Смирдиным («Сто русских литераторов», 1839), Салтыков создает сатирический образ «идеальной», с точки зрения власти, организации прессы.
Салтыков отрицал «прототипичность» центрального персонажа «письма» — Федота Архимедова, усмотренную Д. А. Толстым (см. стр. 497). В этом смысле гнев министра внутренних дел, чуть было не приведший к прекращению «Вестника Европы», был, разумеется, неосновательным. Предметом сатиры является правительственная политика вообще, в формулировании и осуществлении которой, однако, действительно принимали участие многие бывшие соученики Салтыкова, в том числе и Д. А. Толстой.
Среди ряда откликов на третье «письмо» представляет интерес лишь развернутая рецензия А. И. Введенского. Подобно другим русским писателям (Л. Толстому, Гл. Успенскому), Салтыков, «нередко выходит из художественных форм и вместо образов дает размышления». Эта особенность кажется рецензенту характерной для современной литературы. Но «эти размышления суть только, — говоря старым языком старинных теорий словесности, — лирические излияния, и в них автор остается все тем же сатириком-поэтом. И сила лирического негодования придает размышлениям сатирика необыкновенную живучесть, захватывающую читателя. Таким лирическим порывом начинается и «Пестрое письмо» в январской книжке «Вестника Европы». И тут автор касается самых больных струн современности, рисует «полную картину современного нам умственного скитания». Подняв важную для Салтыкова тему защиты «калечимых людей» (см. стр. 254), А. Введенский дал ее весьма неглубокую и неточную трактовку. «…Сатирику предстояла, — писал рецензент, — быть может, самая благодарная и благотворная задача — во имя общих законов жизни защищать человека, обличать это удивительное стремление не признавать законов жизни, калечить людей на собственный манер, по изобретенным «не теми Федотами» проектам, составляемым в кабинетах и канцеляриях, без соображения с обстоятельствами жизни и даже насилуя законы природы» и т. д. и т. п.. [59] «Статью Введенского о последнем «Пестром письме» я совсем не понял, — писал Салтыков В. М. Соболевскому 13 января 1885 года. — Есть какой-то намек на то, что нужно, дескать, заступаться за людей, которых калечит жизнь, но все это темно, скомкано и нерезонно. Точно в нетрезвом виде писано. Тема о заступничестве за калечимых людей очень благодарна, но нужно ее развить и всесторонне объяснить. Ведь недаром же она не разрабатывается, а г. Введенский, по-видимому, полагает, что вот он дорос, а другие не доросли. Выходит общее место».
59
Аристархов <А. И. Введенский>. Литературные беседы. — Р. вед., 1885, 11 января, № 10.
Стр. 250. Как плод недоделок и недомолвок появились на сцену «кризисы» <…> оракулы современности (они же изрыгатели проклятий) только о кризисах и говорят. — Тема всевозможных «кризисов» была постоянной на страницах «Московских ведомостей» в 1883–1884 годах: «Вот уже несколько месяцев длится общий и повсеместный промышленный и торговый кризис» (1883, 16 февраля, № 47). Сообщения о кризисах сопровождались поисками виновных и «изрыганием проклятий» по адресу инакомыслящих, прежде всего по адресу интеллигенции. См. об этом также в IX из «Недоконченных бесед» (т. 15, кн. вторая).
Стр. 253…в самом, дескать, правительстве накопилось бесчисленное множество антиправительственных элементов… — Тезис о наличии «в самом правительстве» «антиправительства» был выдвинут M. H. Катковым (М. вед., 1884, 8 августа, № 218) в передовой статье, написанной по поводу решения Первого департамента Правительствующего сената, рассматривавшего конфликт между казанским губернатором и казанским земским собранием и принявшего сторону земства. Здесь Катков наиболее четко сформулировал тезис о необходимости борьбы с «расхищением власти», подрывающим самодержавие: «У нас возникло фальшивое воззрение, порожденное быстротой реформ минувшего царствования, о каких-то самостоятельных в государстве и от него не зависимых властях. Рядом якобы с государством, от него независимо, но пользуясь его авторитетом и силой, должна-де существовать судебная власть, должны точно так же существовать не только отдельно и независимо от правительства, но в существенной оппозиции к нему земские, городские учреждения и разные другие корпорации. Правительство таким образом очутилось одним из многих правительств и потерялось среди них, так что иногда не отыщешь, где настоящее правительство. Увлеченное течением, правительство само решило, якобы в интересах свободы и цивилизации, передавать свою власть разным, им же самим себе в подспорье созданным учреждениям, отказываясь от своих обязанностей и порождая призрак анархии в стране».
…это мнение вполне обстоятельно опровергается существованием знаменитого 3-го пункта для сменяемых, и кабинетных собеседований — для несменяемых. — В соответствии с «3-м пунктом» закона от 7 ноября 1850 г. «неспособные» или «неблагонадежные» чиновники государственных учреждений могли быть уволены без объяснения причин, а также без права обжалования и возвращения на службу. Кабинетное собеседование — предостережение, сделанное в дисциплинарном порядке чинам судебного ведомства («несменяемым»), увольнение или перемещение которых не зависело от администрации, а определялось лишь приговором суда.
Стр. 255…«растекались мыслью по древу»… — Из «Слова о полку Игореве».
Стр. 256…бесшабашный советник Дыба… — См. «За рубежом» и «Письма к тетеньке» (см. т. 14).
…Они многое позабыли и весьма малому научились. — Салтыков перефразирует изречение, приписывавшееся Талейрану. В действительности оно принадлежит французскому адмиралу де Пана (см.: Н. С. Ашукин, М. Г. Ашукина. Крылатые слова. Гослитиздат, 1966, стр. 479).
…примеры полезных оздоровительных проектов, вроде обуздания гласности, упразднения судейской несменяемости, неограниченного выпуска кредитных билетов, учреждения элеваторов и т. п. — С наибольшей откровенностью программа «обуздания гласности и упразднения судейской несменяемости» была намечена в статье кн. В. П. Мещерского «На Новый год» («Гражданин», 1884, № 1) в следующих четырех пунктах: «1) Не следует ли непременно прекратить на время суд присяжных, поручив обязанность суда исключительно коронным судьям? 2) Не следует ли отменить статью судебных уставов о несменяемости членов судебного ведомства? 3) Не следует ли на время отменить вовсе гласность судопроизводства по уголовным делам? <…> 4) Не следует ли одновременно приступить к пересмотру судебных уставов?» «Неограниченный выпуск кредитных билетов» пропагандировал еще во время русско-турецкой войны 1877–1878 годов Катков. В 1883–1884 годах он неоднократно обрушивался на предпринятые министром финансов Н. X. Бунге меры по упорядочению кредитно-денежного обращения, среди которых было и уничтожение необеспеченных денежных знаков. «В продолжение года было сожжено кредитных билетов на 60 млн. рублей, значит, было уничтожено 900 верст железных дорог» (М. вед., 1884, 16 ноября, № 318). «Учреждение элеваторов» также было одним из предлагавшихся «Московскими ведомостями» «оздоровительных проектов»; наличие элеваторов, то есть зерновых складов при железнодорожных станциях, будто бы предотвращает колебания цен на хлеб, являющиеся причиной «хлебного кризиса».
Стр. 257…абсентеизм. — Здесь: нечто отсутствующее (от лат. absens).
Стр. 258…водевиль «Отец, каких мало». — Автором этого популярного водевиля, напечатанного в 1838 г. в журнале «Репертуар», был плодовитый водевилист Н. А. Коровкин.
Стр. 259…по лестнице, виденной Иаковом во сне… — Из Библии (Бытия, гл. XXVIII).
Стр. 261…земство, суд, акцизное ведомство, контроль… — О нападках реакции на земство и суд см. прим. к стр. 253. Акцизное и контрольное ведомства также принадлежали к числу «новых учреждений», созданных в эпоху 60-х годов (см. т. 7, стр. 598).
Стр. 264…разумеется, если какая-нибудь комиссия и тут не подпустит. — По-видимому, намек на проектировавшуюся так называемой Кахановской комиссией (см. стр. 494) реформу местного крестьянского самоуправления, предполагавшую замену волости крестьянской волостью всесословной.
Ведь Рыков думал <…> теперь он за свою выдумку сидит на скамье подсудимых. — См. прим. к стр. 294–295.
Стр. 267. Уже достаточное количество сошло с арены, остальные… не замедлят! — Русская литература в 70-х — начале 80-х годов понесла тяжелые утраты (смерть Некрасова, Достоевского, Писемского, Тургенева). Прямому поруганию подверглось имя Тургенева в органах реакции, когда после смерти писателя стало известно о его связях с народнической эмиграцией. Даже расходы Петербургской городской думы на похороны Тургенева вызвали поток злобных инсинуаций. В связи с этим «Гражданин» в беспрецедентно грубой форме затронул и Салтыкова: «И общество должно будет готовиться к значительному расходу, если, например, — чего боже сохрани, умер бы „наш великий сатирик“» (1884, № 10). По-видимому именно эти факты и нашли отражение в заявлении Федота Архимедова.