Пьесы для восьми и более актеров
Шрифт:
КАПИТАН. Садитесь. Что вы можете рассказать по поводу случившегося?
ИРИНА. Я хочу напомнить, что у меня есть право не отвечать ни на один ваш вопрос без адвоката. И вообще не разговаривать с вами.
КАПИТАН. Помилуйте, что за официальный тон? Это просто беседа, а не допрос, и вы не обвиняемая. Но здесь совершено убийство, и в этот момент в доме никого, кроме вас пятерых, не было. Выборы, если не ошибаюсь, через год, и сомнительно, что эта история поможет вам избраться. Что вы предпочитаете – беседу здесь или допрос
ИРИНА. (Помолчав.) Что вы хотите знать?
КАПИТАН. Заходили ли вы этой ночью в комнату покойного?
ИРИНА. Заходила или нет, это не имеет отношения к тому, что случилось.
КАПИТАН. Имейте в виду, что в номере будут взяты отпечатки пальцев всех, кто туда входил. И если будут найдены и ваши, вам так или иначе придется дать объяснения.
ИРИНА. (Помолчав.) Да. Я была там.
КАПИТАН. Когда?
ИРИНА. Около четырех часов утра.
КАПИТАН. Однако, согласитесь, несколько странное время суток для визита. Тем более, для женщины к мужчине.
ИРИНА. Как раз для женщины к мужчине это вовсе не странный визит.
КАПИТАН. У вас были с ним близкие отношения?
ИРИНА. Вы все равно узнаете… Когда-то были даже очень близкие. В последнее время они стали… как вам сказать… эпизодическими, но не прекратились.
КАПИТАН. Спасибо за откровенность. Я, было, подумал, что вы начнете мне рассказывать, что решили зайти к нему глубокой ночью, чтобы обсудить законопроект о защите женщин против насилия в семье.
ИРИНА. Нет, хотя и в этом не было бы ничего необычного. Такое бывало. У нас личные отношения неотделимы от политики.
КАПИТАН. И что же на этот раз толкнуло вас пойти к нему, да еще ночью?
ИРИНА. Я хотела с ним поговорить.
КАПИТАН. Только поговорить? О чем же?
ИРИНА. Это трудно объяснить… Впрочем, вам все равно расскажут… У нас были сложные отношения… Если говорить коротко, он меня предал. Предал во всех отношениях. Как политика, как друга, как женщину…
КАПИТАН. Почему же понадобилось обсудить это так срочно? У вас не было возможности подождать до утра?
ИРИНА. Мне надо было поговорить с ним наедине, а здесь нам все время кто-то мешал.
КАПИТАН. Ну хорошо, расскажите все по порядку.
ИРИНА. Сначала я хотела зайти к нему около полуночи. Но, подойдя к его номеру, я услышала оттуда шум голосов. Леонтий, наш финансовый директор, о чем-то спорил с Романом.
КАПИТАН. Вы уверены, что узнали голоса?
ИРИНА. Да, конечно. Разговор шел на повышенных тонах. Они друг другу чем-то угрожали. Я не стала входить. Спустя примерно часа два я снова подошла к его двери. Она была заперта. Я тихонько – очень тихонько – постучала, но никто не ответил, и я снова вернулась к себе.
КАПИТАН. И уснули?
ИРИНА. Да, но часа через два проснулась и решила пройтись. Я часто так делаю, когда меня мучает бессонница. Проходя по коридору, я увидела, что дверь в его комнату приотворена, и что там горит свет. Я вошла. Комната была пуста, одежда Романа валялась на кресле…
КАПИТАН. Где же был он сам?
ИРИНА. А сам он лежал в ванной. Мертвый. (Подавляет рыдания.)
КАПИТАН. Вы уверены, что он был мертвый?
ИРИНА. Я врач. Впрочем, не нужно быть врачом, чтобы увидеть это с первого взгляда.
КАПИТАН. Может быть, он поскользнулся и захлебнулся? Или, может быть, его сначала убили, а потом положили в воду?
ИРИНА. Не знаю. Я не проверяла.
КАПИТАН. Что вы сделали дальше?
ИРИНА. Я тихонько вышла и заперлась в своем номере.
КАПИТАН. Почему вы не закричали, никому не сообщили, не вызвали скорую помощь?
ИРИНА. Не знаю…Я была в полном шоке… Наверное, мне не хотелось быть замешанной в это дело.
КАПИТАН. Очень жаль. Как вы теперь докажете, что это не вы убили его?
ИРИНА. (Нервно.)Я? Зачем мне было его убивать?
КАПИТАН. А зачем было убивать его другим?
ИРИНА. У каждого могли быть свои причины.
КАПИТАН. Как и у вас. Вы же сами сказали, что он вас предал.
ИРИНА. Мой опыт женщины и политика говорит, что все предают друг друга. Но не все друг друга убивают.
КАПИТАН. Может быть, он вас запугивал?
ИРИНА. Чем он мог меня запугивать?
КАПИТАН. Вам лучше знать. Вернемся к делу. Вы сказали, что страдаете бессонницей. Вы, конечно, всегда имеете при себе снотворное?
ИРИНА. Обычно да.
КАПИТАН. Вы, случайно, не давали его вчера вечером Роману?
ИРИНА. Чего ради?
КАПИТАН. Может быть, он просил? Говорят, он вечером был не в меру чем-то возбужден…
ИРИНА. Он не просил, и я ему не предлагала.
КАПИТАН. Не предлагали? Ну что ж. Я прошу вас пока вернуться в свой номер и не покидать его. По дороге позовите сюда, пожалуйста, Леонтия.
Входит СЕРЖАНТ. Ирина выходит.
СЕРЖАНТ. Могу доложить первые результаты.
КАПИТАН. Выкладывай.
СЕРЖАНТ. Мужчина утоплен в ванной, по-видимому, между двумя и четырьмя ночи. Во всяком случае, и тело и вода еще чуть теплые. На теле никаких следов ударов и повреждений. Теоретически, он мог уснуть и захлебнуться сам. В номере не видно никаких следов борьбы, постель не смята, убитый, видимо, вообще не ложился. Деньги и документы не тронуты. Его одежда брошена на кресло – так, как обычно мужчина сбрасывает одежду, когда идет в ванную. Окно закрыто изнутри, под окном в саду клумба, на ней никаких следов. Вот вам записная книжка покойного. И еще парочка пикантных предметов. (Вручает Капитану полиэтиленовый пакет.) Надеюсь, это нам поможет.