Пьесы
Шрифт:
Она (поет). Потому что все — люди! И глядят на то, что они покупают! Но ты ведь занят великими мыслями… Ты ведь у нас Эйнштейн. Но я не собиралась выходить замуж за Эйнштейна.
Нептун. Мюзикл! У нас — мюзикл!
Она (поет). И не надо все сваливать на Эйнштейна. Эйнштейн, видишь ли, катал коляску и во время этого занятия…
Он (поет). По дому.
Она (поет).
Ее мать (находчиво). А обыкновенный подлец!
Она. Да! Обыкновенный подлец!
Он. Это был постоянный венец рассуждений. И поссорились снова.
Она. И помирились.
Они поссорились.
И мне жаль этого несчастного ребенка, который должен родиться от такого человека, как ты…
Мать (подсказывая). Насчет белья ты забыла!
Она (подхватывая, трагически). Да… Почему опять подкрахмалили простыни вместо того чтобы подкрахмалить рубашки?!
Он (в зал). Черт побери! По дороге в университет я забрасывал белье в прачечную. Там нужно было заполнять какие-то голубые и белые листочки — один цвет на листочке означал, что нужно было крахмалить, а другой — нет. Пока я стоял в очереди, на меня обрушивались идеи. Это было время диплома. И идеи, как виноград, гроздьями поспевали в моем мозгу… И я путал эти чертовы бланки!
Она. Что ты молчишь? Почему накрахмалили?
Он. Я сам удивляюсь… Это все, наверное, приемщицы… Они болтают по телефону со своими ребятами-кавалерами и в это время путают белье клиента.
Она. А по-моему, все проще. Они просто видят, кто ты такой!
Он. Далее идет рассуждение о том, что я не Эйнштейн, а обыкновенный подлец!
Она. И опять гора посуды. Ты только ешь…
Он (надрывно). Ты хочешь, чтобы я не ел?
Она. Хочу.
Он. Я могу не есть. Я могу… вообще уйти.
Она. Уходи.
Он. Ухожу-у!
Она (горько). Ты все запомнил! И… И ничего не понял: что было за словами…
Он (прерывает ее). А я не слышу тебя! Я ушел из дома в первый раз. (Подпрыгивая от счастья.) Ребята! Ребята! Боже, как давно я не ходил по улицам! Чтобы никуда не спешить! К черту прачечные! К дьяволу заветренное мясо! О вечерний город! О! О! Грандиозно! У меня было триста шестнадцать друзей раньше… триста шестнадцать… За эти два года я почти ни с кем не встречался! Ни с кем!
Она. Ничего, наверстаешь! У тебя теперь масса времени!
Он. О
Нептун. Танцуешь?
Он. Нептуша, а куда же ты звонил все это время?
Нептун. Ловлю! Антракт в работе! «Вечер отдыха, который я ему обещал». (Включает магнитофон. Музыка) Это моя квартира. Тут я поселился после развода. Милости прошу, окурки бросай прямо на пол. Не убираю принципиально — все равно дом встанет на капитальный ремонт и пусть меняют полы.
Звонок. Входит Геныч.
Геныч. Мужики, вам нужен третий для игры в преферанс.
Звонок. Появляется Официантка.
Официантка. А я подумала — дай заеду… Просто так… (Ему) Можно с вами потанцевать?
Он (чуть испуганно). Я ведь ненадолго сюда. И вы, наверное, на минутку заехали, девушка? Спешите?
Официантка. Да не очень.
Он (испуганно). Но почему же вы не спешите? Ведь поздно…
Официантка. А мне некуда спешить…
Он (уговаривая). А домой? Домой?
Официантка. А там меня не ждут… Я одна живу, в Кунцево… А вы симпатичный… и застенчивый… У меня один знакомый был — тоже застенчивый. Музыкант был… На «Мосфильме» работал… честное слово… Всех актеров знал… И артиста Филиппова… И как его… ну в общем, забыла — тоже знал… Умный такой — все мне о Скрябине… композитор такой, слыхали, рассказывал. Я люблю, когда мне рассказывают. Ну а потом он меня бросил…то есть это я его бросила… Нет, он меня… Я даже решила в его память сегодня в выходной в музей Скрябина пойти… А вы…
Он (торопливо). Ну и как — музей?
Официантка (танцуя). Не повидала… Да… пришла в музей, а там гардеробщица на бюллетене! И меня одна посетительница упросила: пока они музей будут осматривать, чтобы я их пальто постерегла. «Вы здесь, — говорит, — самая из нас молодая». Ну я и согласилась немного постоять. А она все не приходила. Я уже хотела бросить, но все-таки жалко — дубленки… Но я там зато книжку почитала. Название не помню… Но хорошая книжка. Я вам могу принести в следующий раз. Так я вас хочу спросить…