Пьесы

Молчанов Александр

Затем она спускается с подоконника и включает настольную лампу. Становится виден шкаф и стол у двери. На столе — будильник, радио, стаканы, тарелки, книги. У окна — две составленные рядом в траходром кровати. На стене висят две полки с книгами. Вера подходит к двери, прислушивается. Сигнализация замолкает. Топот ног и крики стихают. Вера снимает пальто и убирает его в шкаф. Закрывает шкаф, потом снова открывает его и достает из кармана пальто сигареты. Сует одну в рот, потом достает и держит в руке.

Поворачивается к столу, берет другой рукой стоящий на столе чайник, встряхивает его. Он пуст.

ВЕРА. Яти-колоти!

Ставит чайник, кладет сигарету на стол. Из-за двери доносится торопливый стук. Стучат в соседнюю дверь.

ГОЛОС ДЕВУШКИ. Впустите меня, пожалуйста. Я не успела. Впустите меня.

ВЕРА. Попала, дура.

ГОЛОС ДЕВУШКИ. Я из сто семьдесят третьей.

ВЕРА. Да что ж ты будешь делать.

Теперь стучат в ее дверь.

ГОЛОС ДЕВУШКИ. В наше крыло не пройти, там все перекрыли.

ВЕРА. Ага, щас.

Девушка идет дальше и стучит в следующую дверь.

ГОЛОС ДЕВУШКИ. Откройте, пожалуйста.

Вера подходит к двери, открывает ее. Выглядывает в коридор.

ВЕРА. Тш.

Вера несколько секунд смотрит в коридор.

ВЕРА. Тш.

Вера выбегает в коридор и возвращается, ведя за руку девушку в халате, Оксану. Запирает дверь. Усаживает Оксану на кровать, сама садится на стул у стола.

ОКСАНА. Я из сто семьдесят третьей.

ВЕРА. Тихо.

Вера поворачивается к двери.

По коридору кто-то пробегает. Через несколько секунд — топот нескольких ног. Выкрики — «вон он», «держи суку», «козел, в умывалку побежал». Слышен грохот разбиваемого стекла. Крик «Балин, я руку расхреначил!». Несколько ударов. Тишина.

ВЕРА (Оксане) Чего?

ОКСАНА. Я из сто семьдесят третьей. Я не успела…

ВЕРА. Тихо!

По коридору проходят несколько человек. Мужские голоса — «как я его, а?», «елки, кровищи-то сколько», «да это я руку расхерачил о раковину», «на, платком перевяжи», «балин, он у тебя обспусканный весь». Голоса затихают.

ВЕРА (Оксане) Чего?

ОКСАНА. Я из сто…

ВЕРА. Заколебала ты со своей сто семьдесят третьей. Ты что, с физвоза?

ОКСАНА. Да.

ВЕРА. Оно и видно. Что, сигнал не для тебя давали?

ОКСАНА. Я слышала, только добежать не успела. Я в душ пошла, а тут сигнал.

ВЕРА. А.

Вера смотрит на Оксану.

ВЕРА. Помыться-то хоть успела?

ОКСАНА. Успела. Хорошо, голову решила сегодня не мыть. А-то бы сейчас с намыленной головой…

Вера усмехается.

ВЕРА. Тебя как зовут?

ОКСАНА. Оксана.

ВЕРА. А я Вера. Так ты первачка?

ОКСАНА. Да. Но мне уже все объяснили. И про местных и про сигнал и про затемнение.

ВЕРА. Объяснили ей. Если бы не я — тебя бы уже сейчас толпой драли в

умывалке. Скажи спасибо за мою доброту.

ОКСАНА. Спасибо.

ВЕРА. Спасибо многовато будет, а трех рублей как раз хватит.

Оксана испуганно смотрит на нее.

ВЕРА. Да ладно, не бойся, матрос ребенка не обидит. Посидишь сейчас спокойно до отбоя и пойдешь себе в свою сто семьдесят третью.

Оксана оглядывает комнату.

ОКСАНА. Ты с ест-гео?

ВЕРА. Не, ест-гео в том крыле. Здесь филологи.

ОКСАНА. А. (Пауза.) Это музыканты, что ли?

ВЕРА. Что?

ОКСАНА. Филологи-то. Вы музыкой занимаетесь?

ВЕРА. Ни фига себе ты темная! У вас все на физвозе такие?

ОКСАНА. Что, если я не знаю, так все теперь?

Вера садится напротив

ВЕРА. Нет, филологи — это русский язык и литература. Мы книги читаем. Знаешь, что такое книги?

ОКСАНА. Знаю.

ВЕРА. Слушай, мне всегда было интересно, чему вас там на физвозе учат. У вас какие предметы вообще? Кроме отжимания и бега.

ОКСАНА. Там много. Анатомия, биомеханика, ТМФК — теория и методика физической культуры — это самый геморрой…

ВЕРА. Уй, елки. Типа нашего старославянского, что ли?

ОКСАНА. Наверное. Я не знаю.

ВЕРА. До фига всего.

ОКСАНА. До фига.

ВЕРА. И как, интересно учиться?

ОКСАНА. Интересно.

ВЕРА. Спортом, неверное, много занимаетесь?

ОКСАНА. Как много. Нормально. Утром зарядка. Потом на занятиях. Вечером тренировки, у каждого своя секция.

ВЕРА. Ты в какую ходишь?

ОКСАНА. На ушу.

ВЕРА. Так ты у нас Брюсля? Жан-Клод Как Дам? Головой кирпичи разбиваешь?

ОКСАНА. Нет, там другое совсем. Я на самом деле на карате хотела, там более эффективная техника, но на карате уже все места были заняты, пришлось на ушу. А потом понравилось, втянулась. Это все ваши книжки?

Вера оглядывается.

ВЕРА. Мои и соседки моей. Ты что, умеешь читать?

ОКСАНА. Ты уж меня совсем-то за дуру не считай. Я с детства читать любила.

ВЕРА. Да? И какая любимая книжка?

ОКСАНА. Про Овода. У тебя нет?

ВЕРА. Нет.

ОКСАНА. Жалко. Я бы еще раз перечитала.

ВЕРА. Ты на меня не обижайся. Я просто к физвозникам всегда относилась так… немножко как к инопланетянам. Мы же не общаемся почти с чужими, только со своими все. Как на корабле. Врагу не сдается наш хитрый «Варяг».

ОКСАНА. Я не обижаюсь. Я же знаю, что у нас в основном все тупые. Парни особенно, только качаются и футбол смотрят. Даже пить не умеют, выпьют рюмку и сразу блевать или драться. Или то и другое сразу.

ВЕРА. Я вижу, ты нормальная баба. Хотя и дикая немного. Но это пройдет. К концу первого курса — точно. У всех проходит.