Пьесы
Шрифт:
ОКСАНА. А ты на втором?
ВЕРА. На третьем. Я старая больная черепаха.
Оксана улыбается.
ВЕРА. Сейчас, отбой просигналят, я воды наберу, чаю попьем.
Берет чайник и трясет его.
ВЕРА. Прихожу, а чайник пустой, прикинь.
ОКСАНА. Да, засада.
ВЕРА. Главное, чтобы вся эта канитель до утра не затянулась. Сдохнем еще от жажды. Утром откроют, тут два высохших трупа.
ОКСАНА. За ночь не сдохнем. Три дня можно протянуть минимум без воды. В крайнем случае, можно пить мочу.
ВЕРА. Что?
ОКСАНА. Мочу можно пить.
ВЕРА (в восторге). Мама дорогая! Ну, ты красавица. Мы с тобой знакомы пять минут, а ты уже предлагаешь мочу твою пить..
ОКСАНА. Не обязательно мою пить. Можно свою.
ВЕРА. Да я вообще не собираюсь никакой мочи пить. Вот еще новости, яти-колоти. (Громким шепотом) Тихо.
За дверью слышны шаги, потом громкий стук в дверь.
ВЕРА. Фак, запалились с твоей мочой. Просили тебя?
Стук повторяется, стучат уже ногами.
ЮЛЯ (За дверью, кричит) Э, открывай, сова, медведь пришел. Ты что там, заснула?
ВЕРА. Юлька!
Вера вскакивает и открывает дверь. Входит Юля. Она коротко острижена, у нее яркая оранжевая куртка. На скуле — свежая ссадина. Юля сбрасывает куртку в шкаф и проходит, не замечая Оксану.
ЮЛЯ. Вот это была битва! (нараспев) И грянул бой, полтавский бой!
Юля хватает Веру, крепко прижимает ее к себе и целует взасос. Потом берет ее левую руку, а правой обнимает за талию. Пытается танцевать танго, но немедленно наступает Вере на ногу. Вера ойкает и морщится от боли.
ЮЛЯ. Извини, зая, дядя Юля такой неуклюжий. Сигареты есть? Курить хочу больше, чем трахаться.
Отпускает Веру, подходит к столу. Видит сигарету, берет ее.
ЮЛЯ. О, живем.
Берет сигарету и чайник, пытается попить из горлышка, обнаруживает, что чайник пуст, бросает его через весь стол. Достает из кармана зажигалку «Зиппо», лихо чиркает ее о джинсы и закуривает. Глубоко затягивается, снова обнимает Веру и целует ее взасос. Вера обмякает в ее объятиях. Закончив поцелуй, Юля пускает несколько дымных колец. Потом усаживает Веру на стул. Сама выходит на середину комнаты. Говорит, размахивая сигаретой и роняя пепел на пол.
ЮЛЯ. Короче, я как раз иду из магазина. Купила банку соленых арбузов. Любишь соленые арбузы? Ни разу не пробовала. (Вера не успевает ответить) Неважно. Тут сигнал. Я бегом к Китайской стене. Вижу, наши выбегают и туда, к тем домам. А там уже местноты человек тридцать. Я поставила банку за дверь и тоже туда. Прибегаем, эти стоят. И наши тоже стоят. Стояние, мать-перемать, на Калке. И те не решаются начать, и наши. Кто-то из наших типа — че пришли? Те — да вы заколебали. Ну так, бабий треп. Тут я, короче, выхожу, говорю — кто против меня. Ага, выходит один. Я куртях снял, на куст бросил. Подхожу, а он тоже какой-то малахольный. Давай толкаться, прикинь! Типа что за дела. Я думаю, не разговор ни фига. Раз ему в табло. Он закрылся, но стоит. Я тогда добавил левой в корпус. Он понял, что тема серьезная, начал отвечать. У меня удар слабый, гадство, особенно левой. Думаю, замотаю, мать-перемать. Давай его обходить и короткие
(поет)
Так громче музыка, играй победу, мы победили, и враг бежит, бежит, бежит. Так за царя, за Русь, за нашу веру…
(замечает Оксану)
…кто такая?
ОКСАНА (встает). Я из сто семьдесят третьей.
ЮЛЯ. Это многое объясняет. Физвоз. Что она тут делает?
ВЕРА. Она не успела до комнаты добежать.
ЮЛЯ. Ладно, пусть сидит. (Вере) Мать денег прислала. (Бросает сигарету через всю комнату в ведро, стоящее у двери, принюхивается) Это от тебя пахнет?
Вера пытается понюхать свое плечо.
ВЕРА. Чем?
ЮЛЯ. Голой девушкой. (Поворачивается к Оксане) Да это же от нее.
Юля медленно подходит к Оксане, наклоняется к ней и обнюхивает ее.
ЮЛЯ (Вере). Верка, это оно.
ВЕРА (смеется). Брось, не пугай девушку.
ЮЛЯ. Разве я ее пугаю? (Оксане) Девушка, не бойся, дядя Юля не страшный. Дядя Юля просто любит красоту.
ОКСАНА. Я и не боюсь.
ЮЛЯ. (Вере). Видишь?
ОКСАНА. Вы по-настоящему лесбиянка?
ЮЛЯ. Настоящее некуда. Хочешь попробовать?
ОКСАНА. Не знаю. Наверное, нет.
Звучит сигнал отбоя тревоги — два коротких звонка, пауза. Два коротких — пауза.
ЮЛЯ. Наконец-то отбой. Верка, сходи, чайник набери-поставь.
ВЕРА. А ты тем временем тут…
ЮЛЯ. Ты что, не слышала, что я сказал?
ВЕРА. Иду, иду. Деспот и мещанин.
Вера берет чайник и уходит. Юля включает свет, подходит к Оксане. Гладит ее по волосам. Оксана оглядывает комнату.
ОКСАНА. Вы все эти книги прочитали?
ЮЛЯ. Неа. Книги говно. В них все врут.
ОКСАНА. Врут? Во всех книгах? Не может быть. Должны же быть хорошие писатели…
ЮЛЯ. Чем умнее писатель, тем больше врет. Поэтому я читаю только детективы. Убитая была блондинкой, определил детектив по прилипшему к лезвию волоску. Ты можешь встать?
ОКСАНА. Могу. Зачем?
ЮЛЯ. Хочу на тебе посмотреть.
Оксана встает, крутится на месте. Юля любуется ею.
ЮЛЯ. Какие щиколотки! Я бы хоть сейчас женился бы на этих щиколотках.
Юля подходит к Оксане и приподнимает халат. Потом вдруг останавливается.
ЮЛЯ. Выйдешь за меня замуж?
ОКСАНА. Это как?
ЮЛЯ. По большой любви.
Юля подходит к ней и долго целует ее в губы. Открывается дверь, входит Вера.
ВЕРА. Э, я е поняла…
ЮЛЯ (отрываясь от Оксаны). Я тебе где сказал быть? На кухне. Пошла вон.
Юля снова целует Оксану. Вера еще несколько секунд смотрит на них, потом выходит, хлопнув дверью. За дверью слышны голоса, шаги, девичий смех. Потом вдруг песня хором, бабьими истошными голосами, как поют частушки: