Пьесы
Шрифт:
(Снимает трубку.) Коля, сынок… Сейчас иду… Да нет… Ждал звонка из Москвы… Да, ждал. Ну, не сердись, иду, иду. (Кладет трубку. Медленно направляется к выходу. Останавливается. Быстро возвращается. Снимает трубку, набирает номер.) Девушка, вы почему прервали мой разговор с Москвой?.. Как это — положил трубку? А ну-ка, соедини обратно, быстренько, быстренько… (Пауза.) Константин Степанович?.. Это опять Друянов. Вы извините я не договорил. Может быть, я буду часто употреблять слово «я», но это для того, чтобы вам было понятно, с кого спрашивать…
ОПАСНАЯ ТИШИНА
Драматическая повесть в двух частях
Д м и т р и й К р ы м о в.
А л е к с е й У р а л о в.
Н и к о л а й Н и к о л а е в и ч.
Т е т я В е р а.
В л а д и м и р.
И р и н а.
В и к т о р.
Ж е н я.
К р а в ч е н к о.
М е д с е с т р а.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
…начинается с того, что на сцену поднимается Д м и т р и й К р ы м о в.
Д м и т р и й. Вам когда-нибудь приходилось въезжать в детство на старом маленьком пароходе? Обычно такие пароходы называются «Сокол» или «Антон Рубинштейн». Тот пароход так и назывался — «Сокол»… Я стоял на верхней палубе и ждал, когда из-за поворота покажется городок, в котором прошло мое детство. До чего медленно ползла эта посудина! В наш век скорости растут молниеносно. Еще совсем недавно этот пароходик казался мне быстроходным… Мне всегда казалось, что я знаю жизнь. Меня целовали красивые девушки, я летал на самолете «ТУ-104», я видел северное сияние. В конце концов, в институте я толкал ядро дальше других, и многие называли это чудом. Но вот в маленьком городке, где не слышно шума реактивных самолетов и где нет северного сияния, я столкнулся с человеческими сердцами. А главное — со своим собственным сердцем… И… все произошло внезапно. Несколько лет назад я плыл на стареньком пароходе в город своего детства…
Подходит Н и к о л а й Н и к о л а е в и ч.
Н и к о л а й Н и к о л а е в и ч. Извиняюсь, к нам в город направляетесь?
Д м и т р и й. Да.
Н и к о л а й Н и к о л а е в и ч. Наверно, думаете — маленький
Д м и т р и й. Я это знаю.
Н и к о л а й Н и к о л а е в и ч. Вот как… Значит, не впервой к нам?
Д м и т р и й. Я родился в этом городе.
Н и к о л а й Н и к о л а е в и ч. Постойте, постойте, а как ваша фамилия будет?
Д м и т р и й. Крымов.
Н и к о л а й Н и к о л а е в и ч. Крымов… Крымов… А имя-отчество?
Д м и т р и й. Дмитрий Алексеевич.
Н и к о л а й Н и к о л а е в и ч. Дмитрий Алексеевич Крымов… Так… так… Нет, что-то не припомню… Вот Крыменко у нас есть, ветеринар… Он вам случайно не родственник?
Д м и т р и й. Я десять лет назад отсюда уехал… пятнадцатилетним мальчишкой. С теткой здесь жил… Тетка умерла.
Н и к о л а й Н и к о л а е в и ч. Значит, трудное детство выпало? От этого только ядренее становятся. Я ведь раньше в сберкассе работал… кассиром. А тетки вашей что-то не припомню.
Д м и т р и й. Просто не успели мы с ней ничего накопить.
Н и к о л а й Н и к о л а е в и ч. Это верно, накопить трудно.
Д м и т р и й. А вы из Серпухова?
Н и к о л а й Н и к о л а е в и ч. Да… Так, клубничку на базар возил. Со своего приусадебного… Так, малость… Вообще большой неурожай на клубничку. Как бы войны не было… Да, разрешите представиться… Николай Николаевич Афонин, пенсионер, так сказать, районного значения…
Д м и т р и й. Вот мы и знакомы. А как, Николай Николаевич, город наш сильно изменился?
Н и к о л а й Н и к о л а е в и ч. Это вы в смысле строительства? А как же, строим, строим… Вот свои Новые Черемушки возводим… Хотя… вы церковь над обрывом помните?
Д м и т р и й. Это что, как по улице Розы Люксембург идти?
Н и к о л а й Н и к о л а е в и ч. Во! Во! Во! Так ее года два назад снесли. Пивзавод хотели отгрохать. С этим делом что-то ничего не получилось. А тут недавно ученые приезжали. Сокрушались очень. Оказывается, ценная церковь-то была.
Д м и т р и й. Алексей Уралов в городе еще живет?
Н и к о л а й Н и к о л а е в и ч. А, главврач наш? Чокнутый? Жив, жив… Простите, может, он вам друг-приятель?
Д м и т р и й. Мальчишками бегали… А почему чокнутый?
Н и к о л а й Н и к о л а е в и ч. Во-первых, пьет… А потом, все город перестроить хочет. Тысячу лет стоял, а он — перестроить. Простите, что это у вас за книжечка? «Голубая планета»… научно-фантастический роман. Что, тоже фантастикой увлекаетесь?
Д м и т р и й. Увлекаюсь. Роман о будущем.
Н и к о л а й Н и к о л а е в и ч. Фантазировать легко. Каждый дурак может написать роман о будущем… Будущее… Это то, что после смерти.
Д м и т р и й. Завтра — тоже будущее.
Н и к о л а й Н и к о л а е в и ч. Тогда, Дмитрий Алексеевич, ответьте мне, почему же люди смерти боятся?
Д м и т р и й. А вы знаете — почему?
Н и к о л а й Н и к о л а е в и ч. Предполагаю. Вот живешь ты, живешь, дело делаешь… И умираешь. А жизнь дальше идет, вроде тебя и не было… Зависть, что ли?
Д м и т р и й. Зависть двух сортов бывает. От одной люди косеют, а от другой… может быть, кто знает?
Н и к о л а й Н и к о л а е в и ч. Вы случайно не поэт?
Д м и т р и й. Я?.. Ну что вы… Я на Севере работал.
Н и к о л а й Н и к о л а е в и ч. Ого, куда занесло! А теперь?
Д м и т р и й. Хочу снова года на три на Север поехать…
Н и к о л а й Н и к о л а е в и ч. Большие перспективы Север открывает. А зачем же к нам в город?
Д м и т р и й. Несколько дней от отпуска осталось. Хочу город посмотреть, друзей встретить…