Петербург Пушкина
Шрифт:
Михаил Сергеевич Лунин — один из руководителей Северного общества, настаивавший вместе с Якушкиным на цареубийстве, один из наиболее стойких и последовательных декабристов, подвергшийся сильнейшим репрессиям и в сибирской ссылке.
Далее поэт говорит о самом себе:
Читал свои Ноэли Пушкин…«Ноэлями» назывались сатирические песни, которые пелись во Франции на Рождестве. В ноэлях высмеивали представителей правящих классов. В то время была популярна ноэль Пушкина: «Ура! в Россию скачет кочующий деспот».
Далее в десятой главе «Евгения Онегина» поэт писал:
МеланхолическийНиколай Иванович Тургенев был видным членом Северного общества, республиканцем, горячим противником крепостного права, автором книги «Опыт теории налогов». [22]
22
Тургенев Н. И. Опыт теории налогов. СПб., 1818.
Тайное общество, естественно, должно было оставаться в тени. Вместе с тем, стремясь воздействовать на общественную и литературную жизнь столицы, оно хотело подчинить своему влиянию отдельные кружки. Такими кружками, среди членов которых был и Пушкин, являются «Арзамас» и «Зеленая лампа».
Собрания литературного общества «Арзамас» происходили в разных местах, в том числе и у Тургеневых, на Фонтанке, против Инженерного замка (дом сохранился, ныне № 20). Общество объединяло в то время прогрессивных литераторов, боровшихся с реакционной «Беседой любителей русского слова», во главе которой стоял адмирал Шишков. Среди членов «Арзамаса» были: А. И. Тургенев, В. Л. Пушкин (дядя поэта), В. А. Жуковский, П. А. Вяземский, а позднее и сам Александр Сергеевич Пушкин, примкнувший к направлению «Арзамаса» еще в лицейский период. В стихотворениях его ученических лет постоянно встречаются выпады против «Беседы» и ее членов.
В своей вступительной речи Пушкин воскликнул:
Венец желаниям! Итак, я вижу вас,О други смелых муз, о дивный Арзамас! [23]С течением времени собрания «Арзамаса» стали принимать более серьезный характер. Этим они в значительной степени обязаны участию в обществе будущих декабристов: Никиты Муравьева, Николая Тургенева и Михаила Орлова.
Двадцать четвертого февраля 1817 года Н. Тургенев произнес шутливую по форме, но острую по содержанию политическую речь, направленную против попыток приукрасить существующий крепостнический строй красивыми фразами. Н. Тургенев, между прочим, сказал:
23
Стих. Пушкина «Венец желаниям! Итак, я вижу вас…» (1817) представляет собой отрывки, хранившиеся в памяти слушателей вступительной речи, произнесенной Пушкиным при первом его посещении «Арзамаса».
«… не только у нас, но и во всей Европе приятными наименованиями стараются прикрыть наготу деспотизма и порока». [24]
Михаил Федорович Орлов через два месяца призывал арзамасцев к более высоким целям борьбы: общество должно определить «цель, достойнейшую ваших дарований и теплой любви к стране русской». [25]
Арзамасцы готовились к изданию своего журнала. Но не все члены этого литературного содружества разделяли рвение своего левого крыла. Умеренная часть боялась, чтобы «факел света не превратился в факел зажигателя». [26] Назревавшие революционные события испугали многих членов «Арзамаса». В 1818 году общество прекратило свое существование.
24
Арзамас и арзамасские протоколы. Л., 1933. С. 193. В наиболее полном и текстологически уточненном виде арзамасские материалы собраны в издании: «Арзамас». М., 1991. Т. 1–2.
25
Там же. С. 209.
26
Там же. С. 223 («Сонное мнение члена Эоловой Арфы (А. И. Тургенева. — Авт.)», писанное рукою Д. Н. Блудова).
Вскоре после распада «Арзамаса» воникло другое «вольное общество», носившее название «Зеленой лампы». Собиралось оно в доме Никиты Всеволожского, на Екатерингофском проспекте (ныне № 39 по проспекту Римского-Корсакова). Собрания происходили за круглым столом под зеленой лампой. Члены общества носили кольца с изображением лампы. При поступлении новый член произносил клятву свято хранить все тайны общества.
В числе членов кружка были, кроме Пушкина и Никиты Всеволожского, поэт Дельвиг — лицейский друг Пушкина, а также члены Союза благоденствия: князь Сергей Трубецкой, Федор Глинка, Я. Толстой. «Зеленая лампа» служила проводником идей декабристов. На веселых вечерах, при зеленом свете (цвет надежды), члены кружка, наряду с беседами о театре, слушали «республиканские стихи», обсуждали вопросы о конституционном образе правления. Не случайно члены «Зеленой лампы», как и арзамасцы, надевали на себя красные колпаки.
Литературная жизнь Петербурга, как и Москвы, была связана не только с замкнутыми кружками, но и с открытыми салонами петербургского дворянства. На Миллионной, [27] у Зимней канавки, жила «принцесса ночи (Princesse Nocturne) княгиня Евдокия Ивановна Голицына, получившая свое прозвище из-за ночных собраний в ее особняке: гости съезжались к ней обычно поздно вечером и засиживались до утра. Блестящий салон Голицыной славился литературными вечерами. Здесь знакомили слушателей со своими новыми произведениями Карамзин, Жуковский, Вяземский, здесь позднее Грибоедов читал «Горе от ума». Хотя хозяйка салона принадлежала к консервативному лагерю, она радушно принимала и представителей передового дворянства.
27
Ныне улица Халтурина. № 30. Дом перестроен. (Примеч. авт.)
Юный Пушкин, увлеченный «принцессой ночи», прислал ей оду «Вольность», сопроводив ее своими стихами («Простой воспитанник природы»). Ей же он посвятил послание:
Где женщина — не с хладной красотой,Но с пламенной, пленительной, живой?Где разговор найду непринужденный,Блистательный, веселый, просвещенный?С кем можно быть не хладным, не пустым?Подразумевалось, что все это поэт нашел в салоне «принцессы ночи».
Итак, в дворянском Петербурге, в годы, последовавшие за Отечественной войной 1812 года, часть общества была охвачена веяниями новой жизни, кипела страстными порывами к ней. Большинство же (а в особенности так называемый «большой свет») предавалось обычной рассеянной жизни, заполняемой балами, маскарадами, театром.
В те годы петербургский театр обогатился первоклассными актерами; так, например, здесь блистала великолепная трагедийная актриса Екатерина Семенова; петербургский балет переживал свой первый расцвет: прима-балерина А. И. Истомина и балетмейстер Дидло создали ему мировую славу.
Пушкин написал о петербургском театре статью, видимо предназначенную для прочтения на заседаниях «Зеленой лампы». В ней он дал меткую характеристику ведущих актеров того времени. Патриот Пушкин был глубоко возмущен презрительным отзывом о родном театре некоего критика, скрывшего свое имя под псевдонимом «В. К-нов» и назвавшего себя инвалидом Бородина и боев под Парижем. Отзыв был напечатан в «Сыне Отечества» в № 52 за 1819 год. Пушкин насмешливо спрашивал:
«Ужели… необходимо для любителя французских актеров и ненавистника русского театра прикинуться кривым и безруким инвалидом, как будто потерянный глаз и оторванная рука дают полное право и криво судить и не уметь писать по русски?» [28]
28
А. С. Пушкин. Мои замечания о русском театре. Собр. соч., т. VII, стр. 7, 1949 г., изд. АН СССР. (Примеч. авт.)