Петербург – столица русской гвардии. История гвардейских подразделений. Структура войск. Боевые действия. Выдающиеся личности
Шрифт:
Чтобы атаковать казаков в овраге, они должны были выстроиться колонной, стало быть, потерять все преимущества численного превосходства, а свалка в овраге «закупорила» бы его, как пробка. Французы так и не решились атаковать.
А вот если бы казаки выступили, согласно приказу, на равнину, если бы французы увидели, сколько их, кирасиры раздавили бы все казачьи шесть тысяч, как паровой каток лягушку. Конечно, это заняло бы некоторое время! Конечно, казаки бы, как всегда, «покрыли себя неувядаемой славой». Возможно, пока французы их уничтожали, подтянулись бы какие-то резервы и не дали французам выйти русским в тыл… Но Платов
Что для Кутузова шесть тысяч потерь иррегулярного войска! Мобилизационные ресурсы России тогда были, в сравнении с Францией, неисчерпаемы. Под ружьем стоял один из 43 годных к службе рекрутов! «Чего их беречь? Бабы новых нарожают!»
А для донских казаков, коих тотальная мобилизация поголовно вымела из станиц, когда в одном строю стояли отец, дед и внук, и набиралось всего не более 60 000, 6000 – это каждый десятый! Да ведь еще при Платове в тот день стояли лучшие! Вот и «не дал батька атаман в трату своих детушек!» Потому и памятник ему стоит, и в Новочеркасском соборе его каждодневно поминают!
Читая о Платове, мы как-то все время упускаем из виду что, как всякий живой человек, он менялся на протяжении жизни, и Платов под Измаилом смутно проглядывает в Платове, вернувшемся из Парижа. Том самом, кто, увидев на полевом параде, через поредевшие ряды когда-то такой монолитной конницы, идущей стремя в стремя так плотно, что, как поется в песне, «пыль не смела подняться до лиц казаков», широкую донскую степь, пал на колени и закричал, рыдая: «Господи, что я наделал! Прости, Батюшка, Тихий Дон!»
Платов за три года до смерти успел прожить еще одну жизнь! Куда ни посмотри, конные заводы – Платов, гимназии – Платов, богадельни – Платов, больницы – Платов! Совсем другой человек, чем тот «доблестный забавник» из дворцовых исторических анекдотов, и даже совсем не тот, с лубочных картинок, кто с обнаженной саблей летел впереди полков, гоня супостата, ища славы!
Кстати, о славе… Умирал он тяжело, мучительно. Рак желудка. В последний день велел принести все награды и подарки. Стали их вынимать из коробок и футляров – ордена, табакерки, усыпанные бриллиантами, золотые кубки и чарки, драгоценные перстни и золоченые сабли… Покрыло это великолепие весь пол в горнице, где на кушетке лежал умирающий атаман. Глянул он на игру и блеск камней и золота, на блики, плясавшие в изразцах грубки, [110] и сказал, закрываясь шинелью:
110
Изразцовая печь для отопления.
– Слава, слава… И на что ты мне теперь?!
С тем и отошел, окончивши легендарную, как и положено герою, трагическую и сложную жизнь.
В Санкт-Петербурге лейб-казаки и атаманцы занимали целый микрорайон, отделенный от Духовной академии и Александро-Невской лавры речкой Монастыркой и протянувшийся вдоль Обводного канала при впадении его в Неву. В произведениях П. Н. Краснова не раз упоминается, как прибывшие по Николаевской железной дороге донские казаки выводили коней из вагонов неподалеку от «американских» мостов и сразу следовали в полковые конюшни
Это был целый, относительно автономный казачий городок, где казаки держались достаточно обособленно от других гвардейских полков и от горожан. Причин тому несколько. Казаки считали себя гостями в столице, да, пожалуй, и в России, проводя четкую границу «мы и они». Разделения добавляло и то, что значительная часть донцов и особенно уральцы были старообрядцами и ходили на богослужения в старообрядческие храмы Петербурга.
Лейб-гвардии Сводно-казачий полк
Полковой праздник – 6 апреля, в день Св. Евтихия.
Полк укомплектовывался рослыми брюнетами с небольшими усами, 4-я сотня – бородатыми. Масти коней различались по сотням: 1-я сотня – гнедые, 2-я сотня – серые, 3-я сотня – гнедые, 4-я сотня – наполовину гнедые, наполовину серые.
Погоны: 1-я Уральская Е. В. сотня, Сибирская полусотня 3-й сотни и Семиреченский взвод 3-й сотни – малиновые с белой выпушкой.
Астраханский взвод 3-й сотни, Забайкальская полусотня 4-й сотни, Амурский и Уссурийский взводы 4-й сотни – желтые с белой выпушкой.
Общеказачья форма. Прибор у всех серебряный. В 1-й Уральской Е. В. сотне – накладной вензель «HII» серебряный.
Гвардейский казачий полк, в котором были собраны представители казачьих войск, отсутствовавших в других гвардейских казачьих полках: лейб-гвардии Казачьем и Атаманском полках (Донское казачье войско) и Собственном Его Императорского Величества Конвое (Кубанское и Терское казачьи войска).
Особенность полка – отсутствие единой полковой формы: представители каждого казачьего войска носили форму с элементами и отличиями, присвоенными этим войскам.
27 мая 1906 г. – в знак благодарности за подавление волнений и беспорядков 1905 г. создан лейб-гвардии Сводно-Казачий полк. На формирование 1-й сотни была обращена лейб-гвардии Уральская казачья Его Величества сотня.
14 июля 1906 г. – в составе полка образованы 2-я Оренбургская, 3-я (Сибирская полусотня, Семиреченский и Астраханский взводы) и 4-я (Забайкальская полусотня, Амурский и Уссурийский взводы) Сводные сотни.
9 августа 1906 г. – 1-я сотня наименована 1-й Уральской Его Величества сотней. Полку дарованы права Старой гвардии. Шефом полка стал император Николай II.
28 октября 1906 г. – окончание формирования полка.
2 апреля 1911 г. – 4-я Сводная сотня переименована в 4-ю Приамурскую сотню.
В 1914 г. полк принимал участие в Варшавско-Ивангородской и Лодзинской операциях.
В 1915 г. полк принимал участие в Праснышненской операции и в боевых действиях в районе г. Холм.
Август – октябрь 1915 г. – полк состоял в конвое Верховного Главнокомандующего.