Петербургские истории
Шрифт:
Дальше вредина начала зачитывать оглавление (абсолютно стандартное), стараясь найти хоть что-то смешное, на ее взгляд, либо пытаясь сделать таковым обычные фразы, вырывая их из контекста. Группа сидела с каменными лицами, пряча любые эмоции, потому, что если показать веселье, то отомстят свои, а если возмутиться — отомстит Никанорова, и неизвестно, что будет хуже.
Отчет Петровой закончился. Все перевели дух, ожидая, что пытка закончилась, но — нет. Следующим взяли второй дневник — мой отчет. Признаюсь, что я его специально
— Так, Стригова, — Никанорова открыла мой дневник практики, — что же ты нам написала? Провела практику в столовой завода «Ижорский металл». Хорошо… ага…
Она начала читать оглавление, показательно хмыкая и агакая, но, к всеобщему удивлению, не хохмя и не придираясь. Мы с Нинкой переглянулись: что-то идет не так, как всегда?.. Группа удивленно замерла и напряглась: любимицей я не была, хотя и девочкой для битья — тоже, так что ничто не мешало Никаноровой меня обсмеять. Галька Вульф поймала мой взгляд и вопросительно подняла брови. Я в ответ пожала плечами.
Никанорова листала дневник, молча читала, хмыкала. Задирала бровь, кивала пару раз и даже — о, ужас! — улыбалась. Мы сидели в полнейшем шоке и только переглядывались. Наконец, она дочитала все до конца, проверила печати и прочие формальности, захлопнула тетрадь. Подняла на меня ничего не выражающий взгляд.
— Стригова… — куратор явно пересиливала себя, — чем ты занималась на практике?
— Работала помощницей повара в мясном цехе — я встала, как положено.
— Вот как?.. И чем же ты там занималась?
Добросовестно рассказала в общих чертах.
— Вот как?.. — Никанорова потерла подбородок, снова открыла дневник, пролистнула, — Кристина, а…
У группы некультурно отвалились челюсти: наша кураторша принципиально не использовала имена в обращении со студентами.
— …А вот тут, в разделе «Новые блюда», у тебя указаны «Свиные пятачки по-викториански»…
Я в ответ поведала урезанную версию истории с кулинарной школой: бабушка посоветовала представлять пока все в свете дружеской помощи соседу-горемыке.
— …Значит, старинный рецепт? А бренди вы чем заменили?
— На заводе запрещено употребление алкоголя. Мы использовали фруктовый сок. Никанор посчитал такое решение вполне допустимой заменой, так как хорошо знаком с этим напитком. Он охарактеризовал вкус бренди как фруктовый коньяк, довольно сладкий.
— Никанор? Ты называешь начальника просто по имени?
— Он сам так велел. В этой столовой все называют друг друга исключительно по именам, для облегчения контактов. Такой принцип ускоряет обмен информацией и дает ощущение дружеского плеча в командной работе. Этот момент подробно указан в разделе «Особенности профессиональной этики и общения в коллективе».
— Хм… — Никанорова пролистала мой дневник, прочитала упомянутую главу и похмыкала. Подумала. Еще раз пошелестела страничками. Вздохнула и подытожила, — даже неловко признавать. Впервые у меня ситуация «хочется придраться, а не к чему». О, кстати!..
Она отложила мой отчет и схватила Нинкин. Теперь замерла подруга. Никанорова внимательнейшим образом прочитала ее дневник, сравнила с моим. Еще подумала. Покачала головой. Повздыхала. Внимательно оглядела подопытную группу.
— Ну, ладно… уговорили.
И торжественно вывела на обложках оценки «превосходно». Расписалась и протянула руку:
— Зачетки! Обе!
Мы выдохнули и торопливо предоставили затребованное. Получив заветные оценки, с тщательно скрытым торжеством вернулись за парту. Выражение лиц у одногрупниц было бесценным.
— …А остальных Никанорова показательно раскатала в блинчики, особенно Бабочкину! — подытожила я рассказ.
Мы с бабушкой ужинали, попутно делясь новостями за день.
— А эту, Иванчикову?
— Аутодафе над Риткой и оставшимися пройдет завтра, когда они принесут забытые отчеты. Но думаю, даже если эти отчеты будут идеальны, хороших оценок девкам не видать: Никанорова ненавидит забывашек. А пока мы получили учебники и методички. Завтра уже будут нормальные занятия.
— Хорошо, Криста. Я очень довольна твоими оценками.
— А уж как я-то довольна! Ты бы видела их лица, ба!!! Особенно, когда Никанорова назвала меня по имени! — Сложила ладошки в шутливой молитве, — а какие у тебя новости?
— Хорошие новости. Пришел ответ из Германии.
— И что там написали?!
— Что Людмила Франц с семьей погибла в горниле Второй Мировой, во время бомбардировок Дрездена. А вот про ее мужа пока информации нет. Там сообщили, что о нем ответят позже, так как не пришли данные откуда-то с юга страны. Я не совсем поняла, в чем там проблема, да и не так уж это важно.
Я закивала:
— Правильно, ведь нас интересует Люда, а не ее муж! Погоди, — наморщила лоб, соображая, — но почему новость хорошая, если внучка этой Зиминой погибла?!
— Вспомни слова фрейлины, — бабушка подняла палец, — ей нужна от конкретно потомков только панихида. И откуп она назначила нам, а не им. То есть, назначила нас своими наследницами тут, в России. Поэтому, Криста, в ближайшую субботу мы снова съездим в Михайловский. Проведу вызов на этот раз я, как старшая в нашем роду. Объясню ситуацию и предложу перенести долг с внуков на нас. Уточним, на каком кладбище могила находится. Сходим, разведаем, что и как. Приберемся, если надо — отремонтируем, средства у нас есть. Нам с тобой панихиду заказать не проблема, мы местные. А если бы потомки внучки были живы, представь, какая морока с ними нам была бы: уговорить сюда приехать, на панихиду деньги потратить и ничего с этого не получить. Да и как им объяснить, почему мы их разыскивали? Сослаться на привидение?