Петербургские святые. Святые, совершавшие свои подвиги в пределах современной и исторической территории Санкт-Петербургской епархии

Алмазов Борис Александрович

В письме от 19 сентября 1960 года Куроедов докладывал в ЦК КПСС: «Выполняя решение ЦК КПСС от 25 июля 1960 года, Совет по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР провел работу по укреплению отдела внешних церковных сношений Московской патриархии. Митрополит Николай в августе текущего года был освобожден (по его просьбе) от руководства внешними делами патриархии, вместо него был назначен епископ Никодим. Отдел внешних сношений пополнен новым составом церковных деятелей, правильно понимающих международную обстановку и проводящих нужную линию во внешних делах патриархии. Отставка митрополита Николая с поста руководителя отдела внешних сношений не вызвала большого политического резонанса в церковных кругах ни внутри страны, ни за рубежом. Высшее духовенство в Советском Союзе в общем положительно встретило это мероприятие и, главным образом, потому, что митрополита Николая епископат не любит за его тщеславие, эгоизм и карьеристические

наклонности. <…> Вместе с тем следует подчеркнуть, что сам митрополит после освобождения его от обязанностей руководителя отдела внешних сношений Московской патриархии повел себя неправильно, стал распространять среди духовенства провокационные слухи о том, что он является жертвой нового гонения на Русскую православную церковь, апеллировал к церковной общественности внутри страны и за рубежом. <…> Вопрос о неправильном, провокационном поведении митрополита Николая был предметом нашего неоднократного обсуждения с патриархом. В беседе, состоявшейся 28 августа с.г. в Троице-Сергиевой лавре, патриарх заявил, что до него доходят слухи о том, что митрополит очень болезненно переживает свое освобождение от должности председателя отдела внешних сношений патриархии, ищет себе сочувствия в церковных кругах, старается создать атмосферу недоверия вокруг новых руководителей отдела внешних сношений, занимается интриганством. <…> 13 сентября митрополит Николай посетил Совет и в беседе со мной высказал мысль о том, что предложение поехать на работу в Ленинград он рассматривает как ущемление его положения, так как он уже не будет тогда первым лицом после патриарха и патриаршим местоблюстителем <…>. Митрополит много говорил о своих заслугах, при этом принижал роль патриарха, клеветал на него, рисовал его как реакционного церковного деятеля, лицемерно заявляя, что только он, митрополит, сдерживает патриарха от многих неправильных шагов, направляет его на прогрессивные дела. В частности, Николай бесцеремонно, попирая правду, заявлял, что он долго отговаривал патриарха не добиваться встречи с Н.С. Хрущевым с жалобами на якобы новое притеснение церкви <…>. В этой беседе во всем своем обнаженном виде проявилась грязная, подленькая, тщеславная, фарисейская натура митрополита. 15 сентября с.г. в очередной беседе с патриархом Алексием последний сообщил мне, что митрополит Николай был у патриарха и категорически отказался выехать на работу в Ленинградскую епархию. „Лучше я уйду на покой, – заявил Николай патриарху, – чем поеду в Ленинград или на какую-либо другую епархию". „Митрополит, видимо, решил, – сказал Алексий, – идти ва-банк“. В этой обстановке я вынужден был рассказать патриарху о содержании своей последней беседы с митрополитом Николаем и о тех махинациях, которые он предпринял для того, чтобы остаться вторым лицом в церковной иерархии. Алексий был крайне возмущен двурушническим поведением Николая, он неоднократно восклицал: „Какой лгун, какой нахал!" „Никогда не было, – заявил патриарх, – чтобы митрополит уговаривал меня не ставить определенные церковные вопросы перед правительством. Наоборот, он сам всегда обострял эти вопросы и торопил меня с их решением". Далее патриарх сказал: „Я 40 лет работал с Николаем, но у меня никогда не было с ним внутренней близости. Все знают, что он карьерист – он спит и видит, когда он будет патриархом. У меня с ним были хорошими только внешние отношения, он как был западником, так западником и остается" (патриарх имеет здесь в виду симпатии митрополита к капиталистическому Западу и к существующим там церковным порядкам). <…> В тот же день патриарх вызвал к себе митрополита Николая, предложил ему согласиться на переход его на работу в Ленинград, но митрополит Николай отказался от этого предложения. В результате далее последовавших разговоров Николай вручил патриарху заявление с просьбой об увольнении его на покой. Вечером этого же числа патриарх подписал указ об освобождении митрополита Николая от должности управляющего Московской епархией <…>».

В последний год жизни ему фактически запретили служить: он участвовал в публичных богослужениях только дважды, в первый день Пасхи 1961 года он вынужден был служить дома, не получив дозволение служить где-либо.

Скончался рано утром 13 декабря 1961 года в Боткинской больнице, куда его госпитализировали в начале ноября того же года с приступом стенокардии. По свидетельствам близких, состояние владыки уже улучшилось, но из больницы его не выпускали. Резкий кризис и смерть наступили после того, как медсестра сделала владыке укол с неизвестным препаратом (возможно, врачебная ошибка, или намеренные действия). Существует мнение, что его смерть не вполне естественная (и, следовательно, была мученической), но это не подтверждено документально.

Отпевание совершили 15 декабря 1961 года в трапезном храме Троице-Сергиевой лавры (Загорск); чин погребения возглавлял патриарх Алексий. Похоронен в крипте Смоленской церкви Лавры.

В Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) сохранились анонимные письма в Верховный Совет с требованием расследовать это «несомненное убийство». Вскоре после его кончины был снесен дом, где он жил (правда, уже давно предназначенный под снос), закрыт и снесен храм, в котором он служил.

К стр. 554.

Митрополит Григорий (в миру Николай Кириллович Чуков). Родился 1 февраля 1870 году в семье крестьянина Кирилла Абрамовича Чукова, в конце 1860-х годов поселившегося в Петрозаводске, державшего собственную гостиницу и «переписавшегося» в мещане (скончался в 1889 г.).

В 1876 году его отдали в частную школу О.В. Воскресенской, где обучалось около 20 мальчиков и девочек. Учился в Олонецкой гимназии (1878–1884 гг.). В начале 1880-х годов стал прислуживать в алтаре кафедрального собора Петрозаводска. Большое влияние на него оказал прибывший 10 марта 1882 года вновь назначенный епархиальный архиерей Павел (Доброхотов), и в итоге он избрал путь церковного служения.

В августе 1884 года перешел из 6-го класса гимназии во 2-й класс Олонецкой духовной семинарии, которую окончил в июне 1889 года и был определен на должность надзирателя за учениками и эконома при общежитии Петрозаводского духовного училища, где проработал до 2 сентября 1891 года. В конце лета того же года поступил и в 1895 году окончил Санкт-Петербургскую духовную академию со степенью кандидата богословия. Магистр богословия (защитил диссертацию в 1926 г., утвержден в степени в 1927 г., тема диссертации «Мессианские представления иудеев по Таргуму Ионафана, сына Узиелова»). Доктор богословия (1949 г.).

После окончания семинарии был вынужден отложить поступление в Академию из-за тяжелого материального положения семьи. С сентября 1895 года – наблюдатель церковно-приходских школ и школ грамоты Олонецкой епархии. Вступил в должность, когда школьное дело в епархии находилось в упадке. В результате его деятельности в течение пятнадцати лет количество школ, а следовательно, и учащихся увеличилось в два раза, в два с половиной раза увеличился контингент учителей, а средства на содержание школ в шесть раз. В епархии были открыты 308 библиотек с общим количеством книг более 55 000 томов. Для взрослого населения при школах были введены воскресные чтения.

С апреля 1897 года – одновременно, священник кафедрального собора Петрозаводска. С мая 1907 года – протоиерей. Отец Николай Чуков принимал активное участие в различных общественных благотворительных и просветительных организациях, участвовал в деятельности Православного Карельского братства, в 1909–1917 годах – председатель его Олонецкого совета. Был близок к русским националистам, выступавшим против увеличения финского влияния в Карелии. В течение 17 лет представлял духовенство в Олонецком губернском земстве, дважды избирался кандидатом в члены Государственного совета от белого духовенства. С 1906 года – член, с 1910 – председатель Совета Олонецкого епархиального женского училища.

С 3 февраля 1911 по 1918 годы – ректор Олонецкой духовной семинарии. Ревизор Учебного комитета при Св. синоде П.Ф. Полянский (позднее – митрополит Петр (Полянский)) писал в 1915 году о деятельности о. Николая Чукова: «Нынешний ректор, будучи начальником солидным, авторитетным и заботливым, сумел и на воспитанников повлиять благотворно, вселив в них любовь к благолепию церковной службы».

Был известен своими широкими взглядами – так, любил бывать в театре, и, занимая одно из самых видных мест в первых рядах партера, давал понять, что не видит в этом ничего предосудительного.

Выступал в печати за сохранение религиозного образования в государственной школе. 24 июня того же года Олонецким общим епархиальным съездом духовенства и мирян был избран председателем Олонецкого епархиального училищного совета, а также представителем от духовенства на Губернское Земское собрание.

В 1918 году дважды арестовывался в Петрозаводске, после второго ареста был выслан из Олонецкой губернии, переехал в Петроград.

В 1919-1920-е годы – настоятель Петропавловской церкви Петроградского университета. С декабря 1920 года – настоятель Казанского собора. В 1920 году избран ректором Петроградского богословского института, преподавал в институте христианскую педагогику с дидактикой Закона Божия. Являлся товарищем председателя правления Общества православных приходов Петрограда и его губернии.

30 мая 1922 года арестован по делу «о сопротивлении изъятию церковных ценностей». 5 июля 1922 приговорен к высшей мере наказания на «процессе митрополита Вениамина». 3 августа 1922 года расстрел ему и еще нескольким приговоренным заменили пятью годами тюрьмы со строгой изоляцией. Освобожден 30 ноября 1923 года.

С 29 марта 1924 по март 1935 года – настоятель Николо-Богоявленского собора. В 1924–1928 годы возглавлял районные богословские курсы, с 1925 года – Высшие богословские курсы. В трудные годы гонений на церковь стремился сохранить традицию качественного духовного образования.