Петербургские святые. Святые, совершавшие свои подвиги в пределах современной и исторической территории Санкт-Петербургской епархии
Шрифт:
В 1658 году Никон был лишен патриаршества, осужден и сослан в Ферапонтов монастырь, затем – в Кирилло-Белозерский. Но Никон остался не сломленным! Когда в 1676 году умер царь Алексей Михайлович, и огласили завещание, где царь просил у Никона прощения, тот ему в таком прощении отказал.
Столь же непримиримы являлись и противники Никона. Одним из самых яростных, почитаемый старообрядцами мучеником, был протопоп Аввакум.
При Никоне «справщики», не знавшие греческого, в том числе Аввакум, были устранены. Аввакум вошел в активную оппозицию новому патриарху и его новшествам. Уже в сентябре 1653 года его бросили в подвал Андроникова монастыря, потом сослали в Тобольск. Так как и здесь он не переставал «ревностно бранить ересь Никонову», то его перевели под начало суровому воеводе Афанасию
В 1663 году Аввакуму повелено возвратиться в Москву. Но через год он опять подал челобитную царю Алексею Михайловичу, в которой обвинил в ереси всю русскую церковь, за что его сослали в Мезень, где он остался полтора года.
В 1666 году Аввакум опять возвращен в Москву, но по-прежнему остается непреклонен в оппозиции всему церковному Собору и в 1667 году вместе с протопопом Никифором, попом Лазарем, дьяконом Феодором Ивановым и соловецким иноком Епифанием сослан в Пустозерский острог на Печоре.
Пустозерские ссыльные продолжали бороться за свои убеждения и создали в месте своего заключения около ста сочинений: послания, «беседы», челобитные, «толкования» священных текстов, автобиографические повести и жития. Рукописи переписывались «добрым письмом» как в самом Пустозерске, так и в Окладниковой слободе на Мезени, а потом переправлялись «верным» в Москву, Поморье и другие места для последующего распространения. После 14 лет заключения, во время которого Аввакум не переставал обвинять и учить, он написал такое резкое послание царю Феодору Алексеевичу, где хулил всю русскую церковь и царский дом, что был приговорен царскими властями к сожжению. Это и свершилось 14 апреля 1682 года.
Непримиримость восторжествовала, когда братия Соловецкого монастыря в 1667 году решилась идти против церковных и царских властей, защищая старый образ веры и церковный обычай.
Еще в 1657 году соловецкие монахи отказались принять новые книги. Возглавил, восставшую против новшеств, братию, живший здесь на покое, архимандрит Саввино-Сторожевского монастыря и бывший царский духовник Никанор.
После нескольких попыток вразумить взбунтовавшуюся братию, в 1668 году были посланы царские стрельцы. Монахи заперлись в крепости, началась яростная оборона. В последние месяцы монастырские стены испытали страшный натиск: днем и ночью обрушивались каменные ядра «пудов по шести и по семи». Но соловецкие камни не поддавались. Прорывались между озером и морем окопы, возводились высокие городки, позволявшие вести прицельный огонь по монастырю. Восставшие оттесняли противника, надстраивали слабые участки, устанавливали специальные щиты и рогатины, обстреливали наступающих с городовых кровель. Чтобы лишить противника подступа к нижнему бою, в землю были вбиты специальные сваи, к которым крепились доски с торчащими из них большими гвоздями. Сообщали, что сам архимандрит Никанор «по башням ходит беспрестанно и пушки кадит и водою кропит и им говорит: матушки мои голаночки (пушки, отлитые в Голландии. – Б. А.), надежда на вас, вы нас обороните».
После шестилетней осады 22 января 1676 года монастырь был взят войском воеводы Мещерякова. Старообрядцы передавали, что после «умертвия тово царева вскоре приезжал гонец от Соловков, с победою лист привез к царскому лицу: „Счастием, де твоим пособил Бог: монастырь взяли и всех под мечь подклонили. Человек за пятьсот подрубили, а десятков с шесть повесили, все иноков…“» На следующий день, 23 января, царь Алексей Михайлович заболел, «скорбь… взяла» его неожиданно, а 30 января, в день «недели Страшного суда», в начале Великого поста царь скончался.
Приверженцев старого церковного чина и обряда оказалось не мало, но было много и тех, кто разделял идеи церковного обновления. Церковный Собор 1666 года признал исправление книг и обрядов правильным. Следующий Собор (1667 г.) утвердил постановление прежних соборов об исправлении книг и проклял противников реформы. Тех, кто противился нововведениям и не подчинился соборным решениям православной церкви, стали называть раскольниками, или старообрядцами.
Среди них было общее убеждение: церковная реформа – свидетельство того, что на Земле воцарился антихрист и следует скоро ожидать конца света. А поэтому благочестивые люди, желающие спасти душу, должны бежать от мира и жить «по старому». Тысячи людей бросили нажитые веками места и стали переселяться подальше от властей, в пустынные края. Сначала они наполнили скитами все леса внутренних областей России: костромские, вязниковские, брянские, керженские. Потом прибежищем старообрядцев стало Северное Поморье, где была основана Выговская пустынь, а с Поморья раскол перешел в новгородские, псковские края, отсюда в Стародуб, на реку Ветку, в Сибирь, и за пределы страны в Швецию.
Не подчинившись соборным решениям церкви, старообрядцы сразу же столкнулись с целым рядом проблем, и первая – как передавать таинство священства? Часть старообрядцев принимали священников, «рукоположенных» после Никона, другие считали, что «правильных попов» после никоновских реформ не стало. Они получили название «беспоповцев», так как на основании канонических правил считали, что в случае крайней нужды таинство исповеди и крещения могут совершать и миряне. Последователи первого направления двигались в основном на юг, на Дон и Кубань, беспоповцы – на Север.
Поморская община, возникшая в 1690-е годы в глухих лесах на пустынном берегу реки Выг и процветавшая почти 150 лет, пользовалась наибольшим влиянием. Здесь образовался самый первый поморский толк «даниловщина». Центром его стало Выговское, или Выгорецкое, старообрядческое общежительство, которое находилось в Повенецком уезде Олонецкой губы на реке и озере Выг.
Основали его в 1695 году бежавшие из Соловецкого монастыря от осады иноки и другие сторонники старины – сын крестьянина из Тотьмы Корнилий, бывший дьячок Данила Викулов, братья Андрей и Семен Денисовы с сестрою Соломонией (происходившие из рода князей Мышецких), старец Сергий с сестрою. Жили сначала в разных скитах, потом соединились в общежительство. Община состояла из двух скитов Данилова и Лексы, а, кроме того, 12 пашенных дворов. Устав общежития требовал «все в казне иметь общим, у себя не иметь ни денег, ни платья, ни иных вещей… трапезу иметь всем общую, кроме немощных; пища и питие всем равны». Стена разгораживала пустынь на мужскую и женскую половину, разговаривали друг с другом через окно в присутствии двух стариц. Так же и весь мир они считали разделенным на две неравные половины, большую из них победил антихрист. Выговцы думали, что только они и есть те избранные люди, на которых антихрист не смог наложить свою печать, не молились за государя и за священство, принадлежащих, по их мнению, к оскверненному миру. Скитники вынуждены были обходиться без священства и таинств, кроме крещения и покаяния.
Ждали конца света, но он все не наступал, и постепенно общинная жизнь выговцев стала меняться. Общий скит разделился на два самостоятельных скита – мужской и женский, стали заключать браки, разделились на «скитников» и «работных людей». Были и другие изменения: в 1742 году сначала Данилово, а потом и Лекса стали при молении поминать царя и царствующий дом. Еще при Петре I выговцы согласились платить двойной подушный оклад государству. Когда в 1702 году Петр I основывал железоделательные заводы, один из них (Повенецкий) строился близ Выговской пустыни. Царские власти не препятствовали жизни общины, но требовали участия в работах и уступок – молиться за царя.
С уступками властям, на которые пошла община в начале XVIII в., согласились не все выговцы. В 1706 г. из выгорецкой общины вышел один из ее несогласных деятелей – Феодосий Васильев. В Новгороде он возглавил свою «феодосиевскую» общину, отсюда бежал в Польшу, затем основал общины в Великолукском и Дерптском уездах. «Феодосиевский» толк проник в Москву, где в 1771 г. было основано общежитие Преображенского кладбища. Правила жизни его заимствованы из Выгорецкого монастыря. Многие феодосиевские общины Ярославля, Новгорода, Вышнего Волочка, Риги, Тулы, Саратова, Нижнего Новгорода, Казани, Стародубья зависели от Преображенской, получали оттуда книги, наставников и певчих.