Петька из вдовьего дома
Шрифт:
— Выходи! Чего прячешься? Тебе водить! — снова кричит Петька и идет к поленнице, за которой увидел Митьку. Но тот опять бежит кругом поленниц к скрадине и успевает застукаться.
Подходит Петька, начинается спор:
— Тебе водить!
— Нет, тебе!
— Я тебя застукал, все видели.
— Нет, ты отводись, а другой раз не суйся играть с большими.
— Велика фигура, да дура!
— Вот я тебе как дам… Играй по правилу! — кричит Митька и норовит ударить Петьку.
Но тот увертывается
— Сало собачье! Сволочь! — кричит Петька и, схватив ком земли, бросает его прямо Митьке в лицо. Тот подбегает к калитке, но у Петьки в руках уже большой камень.
— Подойди, подойди! Тебе бы только маленьких бить. А нарвался на Ваську Пузыря, так коровой ревел.
— Ладно, попадешься! — грозит Митька.
— А ты играй по правилам!
— Ладно-ладно! Поймаю!
— А ну подойди!
— Брось камень, и подойду!
— И брошу… Не боюсь!
— А ну брось!
— Ну тронь! — хорохорится Петька и бросает камень…
В этот момент со двора доносится звонкий голос Оли:
— Пе-е-етька! Иди чай пить! Ма-а-ма зове-е-ет!
Петька с видом победителя медленно направляется к дому.
— Где это ты так перемазался? — встречает его Анна Кирилловна. — Поди умойся!
— Это я упал! — говорит Петька, идя к умывальнику. Про нападение Сальникова ни слова: «Скажи ей, так еще гулять не пустит».
Ночью Петька спит на полу, не раздеваясь, все в тех же штанишках и рубашке, в которых бегает днем. Постелью ему служит кусок старого войлока.
Рано утром он просыпается и видит, как отец, собравшись на работу, пьет чай на кухне из маленького самоварчика. Петьке тоже хочется пить. Он садится в постели и смотрит на отца.
— Петька! Иди чай пить! — зовет отец.
Петька мигом вскакивает и бежит на кухню. Самоварчик приходится наклонять, да и то наливается только одна чашка.
Петька явно разочарован.
— Еще хочешь? — спрашивает отец.
— Хочу! — с готовностью отвечает Петька.
— И отчего это, Анна, он так много пьет? — удивляется отец. — Нагрей-ка ему целый самовар. Интересно, сколько он сможет выпить?
Отец уходит на работу, а Петька, отдуваясь, пьет чай из вновь поспевшего самовара. Он уже давно расстегнул пояс у штанов, потерял счет выпитым чашкам, с него в три ручья льет пот, а он все пьет и пьет.
Анна Кирилловна начинает беспокоиться:
— Петька! Да ведь эдак у тебя брюхо лопнет.
— Ничего! — успокаивает мать Петька и простодушно добавляет:
— Пуговицы у штанов я расстегнул, чтобы не оторвались.
Наконец он напился, перевернул чашку вверх дном, положил на блюдечко огрызок сахара.
— Пей еще! — неуверенно предлагает мать.
Но Петька решительно отказывается:
— Нет,
Когда Анна Кирилловна выливает из самовара оставшуюся воду, ее оказывается только одна чашка. Петька выпил целый самоварчик — двенадцать чашек.
Обычно Петьке давали две маленькие чашечки чая. Но он пил после этого воду из кадки. У него быстро пересыхало во рту и в горле, особенно летом. Мальчик не мог дышать через нос из-за насморка и постоянно ходил с полураскрытым ртом.
Петьке без конца повторяли:
— Закрой рот! Ворона влетит!
И Петька закрывал рот с полной решимостью держать его закрытым, но тут же задыхался и вынужден был вновь его открывать.
— Дурная привычка! — говорили взрослые. — Надо отучить его. Нос не высмаркивает!
Петьке было невыносимо стыдно, когда смотрели в его раскрытый рот, и он так сморкался, что кружилась голова, а сам чуть не падал в обморок. А взрослые, не зная, как помочь, только смеялись. Некоторые даже думали, что Петька в «дедушку» и рот открыт у него от глупости.
Соседка Надежда Аполлоновна говорила матери:
— Вы уж, Анна Кирилловна, не обижайтесь! Сынок-то у вас, наверное, дурачок! Всему верит. И рот всегда раскрытый!
Говорила Надежда Аполлоновна медленно, страшно заикаясь, и при этом сильно трясла головой.
— Как хотите, Анна Кирилловна, а это вас бог наказывает за то, что в церковь не ходите.
Анна Кирилловна обиженно поджимала губы и говорила кротким голосом:
— Посмотрим, как будет учиться. Он ведь еще мал. А вашего-то Ваню выгнали из школы, должно быть, за ум?
— Что вы? Разве можно моего сравнивать с вашим? — возмущалась соседка. — Мой зато все молитвы назубок знает!
Сестра Оля по осени пошла в школу. По вечерам она теперь учит уроки. Петьке нравится дразнить сестру.
— Как на тоненький ледок покатился пирожок, — читает Оля. Надо было прочитать «петушок», и она быстро поправляется.
— Как на тоненький ледок покатился пилозок! — подхватывает Петька и много-много раз нараспев повторяет одно и то же. Ошибка сестры кажется ему забавной, и он то поет, то хохочет.
— Мама! Чего Петька дразнится! — жалуется Оля, и Петька на какое-то время оставляет сестру в покое.
Как только Оля научилась читать, она начала рассказывать Петьке прочитанные сказки, украшая их при этом и собственной фантазией. Брат очень любит сказки, но они наводят на него такой ужас, что он боится вечером выйти на двор. Ему теперь даже сны стали страшные сниться, и Петька дико кричит по ночам.
— Петюшка! Что с тобой? — спрашивает его тогда встревоженная мать.
— Я боюсь! — отвечает Петька, прижимаясь к матери всем телом.