Петлистые времена(Повести. Рассказы)
Шрифт:
— Так в чем проблема? — спросил Дик, с интересом следя за действиями. — «Пташка» рассчитана как раз на трех человек… Или ты хочешь, чтобы я поднял на орбиту еще и твоих верблюдов?
Угрюмо поигрывая желваками, Влад глядел в костер.
— Она и подойти к ней не сможет, — глухо сказал он. — Для нее это даже не просто металл — это стальная птица…
— А не надо! — сказал Дик. — Дадим снотворного, проснется уже на орбите…
— И сойдет с ума в течение суток?.. — Влад со вздохом протянул руку к хворостине потоньше и одним резким движением
Дик наконец хмыкнул и отвел взгляд от пятерни Влада.
— Что ты предлагаешь?
— Раз она со мной лететь не может… — Влад помолчал, решаясь, и закончил несколько сдавленно: — Значит, я остаюсь здесь.
Он ссутулился и принялся без нужды ворошить костерок хворостиной. Дик деликатно кашлянул и надолго опустил голову.
— Боюсь, что тебя не поймут, — осторожно проговорил он. — А мне не поверят. Кроме того, не забывай, что срок контракта еще не истек. Старик может просто приказать тебе и…
— Не может, — оборвал Влад. — Я вычеркнут из списков. Я погиб, сталь меня порази!
— Что-что? — не понял Дик.
— Местная божба… — хмуро пояснил Влад.
— Я смотрю, ты неплохо овладел языком, — задумчиво заметил Дик.
— Попробовал бы я им не овладеть!..
Они замолчали. Огонь прилежно обгладывал хворост. Чага еще раз сменила прут и перевернула тушку.
— Из списков ты не вычеркнут, — сказал Дик. — Полной уверенности в том, что ты погиб, не было. Свистопляска в эфире, конечно, творилась адская, но тем не менее какую-то абракадабру принять удалось. Уже после катапультирования…
Влад вскинул голову.
— Смотри-ка! — подивился он. — Значит, что-то все-таки передать успел?..
— Успел, — согласился Дик. — Но я сейчас вот чего боюсь… Что ты попросишь умолчать по-дружески о нашей встрече. На это я, сам понимаешь, пойти не могу.
— Я понимаю… — тихо сказал Влад.
«Бог из машины» качнулся к Владу и ободряюще потрепал по плечу.
— Влад, пойми, в любом случае ты должен предстать перед стариком и отчитаться. Дальше ты можешь подать в отставку, объявить себя непригодным по состоянию здоровья… Тем более, что при посадке тебя, я думаю, тряхнуло крепко…
— Я ее здесь на сутки боюсь оставлять, — буркнул Влад.
Дик с любопытством посмотрел на Чагу.
— Я бы не сказал, что она производит впечатление беспомощной девочки. Чего ты, собственно, боишься? Здесь опасные места?
— Да нет, — сказал Влад. — Места здесь относительно спокойные. После моей так называемой посадки боеспособного металла осталось немного…
— Ее могут обидеть туземцы?
— Нет, — сказал Влад. — Туземцы ее боятся.
— Из-за тебя?
— Да.
— Ах вот оно что, — пробормотал Дик. — Понимаю. И все-таки попробуй ей объяснить!
— Я попробую… — без особой надежды в голосе отозвался Влад.
…Пронзенная очередным прутом тушка остывала в сторонке, испуская аппетитнейшие запахи. Дик, страдальчески заломив брови, повел носом, но разделить трапезу отказался. Ломать рацион было рискованно, и Владу пришлось долго растолковывать Чаге, в чем дело. Дик с интересом вслушивался в гортанные звуки чужого языка.
— Ты хоть словарик составил?
— В трех томах! — огрызнулся Влад. — Когда мне было этим заниматься?.. Записи я, конечно, вел, но у меня там все скопом: и язык, и металл… Словом, мешанина…
— Записи? — встрепенулся Дик. — На английском?
— На всяком…
— А не разрешишь полистать, пока вы подкрепляетесь?
— Пожалуйста… — Влад вынул из наременного мешочка блокнот и протянул его Дику, а сам принял из рук Чаги половину пахнущей дымом тушки. Взглянул виновато на Чагу и поразился: впервые за последнее время лицо ее было спокойным и лишь немножко грустным.
Ели, по обычаю, молча. Дик лихорадочно листал, впивался в каракули, рожденные большей частью на шатком горбу Седого, то и дело просил объяснить незнакомое или неразборчивое слово. Потом задумался, закрыл блокнот и, постукивая ребром книжицы по колену, стал смотреть на Влада.
— Ну что? — с набитым ртом осведомился тот. — Прошлогодний снег?
Дик вздохнул.
— Я не знаю, насколько ты поразишь наших технарей, — начал он. — Хотя меня, например, ты уже здесь кое-чем ошарашил… Но то, что этнографический материал тобою собран уникальный, по-моему, сомнению не подлежит. Совет хочешь?
— Разумеется, — сказал Влад, вытерев рот и бросив кости в золу.
— Так вот, дружище, — сказал Дик. — Не будь дураком и не упускай свой шанс. Сам видишь, как быстро меняется ситуация. Сегодня ты герой, сегодня твои сведения бесценны, а завтра до них доберутся и без тебя… Ты хоть сам-то понимаешь, кто ты сегодня?
— Никуда не годный пилот, — сказал Влад. — Вполне подлежащий списанию.
— Ошибаешься, дружище, — ласково возразил Дик. — Ты же не знаешь, что сейчас делается на Земле… А на Земле, оказывается, все масс медиа в последнее время буквально свихнулись на нашей планетке. Мы сейчас из-за этого ни в чем отказа не знаем, Влад! А главный герой — ты!.. Только не поднимай удивленно брови!.. Не Анкона, не Бальбус, не старик. Ты! Пилот, который то ли погиб, то ли не погиб. То ли ступил первым на поверхность, то ли не ступил. Переданную тобой абракадабру расшифровывают все кому не лень…
— Ты что, серьезно?
— Вполне. Вот давай теперь и прикинем, кто же ты такой. Пилот из легенды. Человек, ухитрившийся в течение четырех месяцев выжить на планете металла. Человек, разгадавший тайну микрокомплексов…
— Разгадавший… — Влад горько улыбнулся.
— Во всяком случае, по многим пунктам твое первенство неоспоримо, нимало не смутившись, ответил Дик. — Изучивший язык! Изучивший обычаи кочевников! Кочевников с планеты металла, на которых сейчас вся Земля помешана!.. О них фильмы снимают, Влад!