Петля Антимира
Шрифт:
– Ладно, ладно, – сказал Пригоршня. – А если его пять минут подержать, то есть включить и не стрелять? Или десять? Оно что тогда, может стену разнести? Или ту плиту, что бункер перекрыла?
– А может, взорвется от перегрузки? – предположил Химик. – Хотя вряд ли, там, наверное, предусмотрен предохранитель. И насчет несущей стены с плитой я тоже не уверен. Вот взломать с помощью силовика дверь мастерской внизу… А, Пригоршня? Как тебе идея?
– Не знаю, может, и получится. Для начала надо понять, где бродят оставшиеся зомбари.
– Да говорю ж, не зомби
– Стоп! – Пригоршня вскочил, схватив силовик и вслушиваясь.
– Что? – прошептал Химик.
– Я, вроде, услыхал что-то. Погоди-ка…
– Откуда услышал?
– Из коридора, тут больше неоткуда. Но это ж не могут быть твои измененные зомби, а? Как им сюда попасть, в мое крыло? Надо проверить!
Он пошел к раскрытой двери, вжав приклад в плечо и выставив вперед ствол.
– Пригоршня, а та шкатулка, что ты нашел в сейфе, в порядке? – зашептал вслед Химик. – Ящичек из титанита? Я же знаю, что в нем. Мы можем это использовать…
– Погоди ты! – прошептал в ответ Пригоршня и резко подался вперед, выставив ствол за угол. Там никого не было. Зато звук стал отчетливей: вроде что-то скреблось, а еще стучало. И доносились все это… Доносилось… Оно доносилось из оружейки, дверь которой он не закрыл!
Ничего не понимая – это состояние для него в последние сутки стало типичным, что не радовало – Пригоршня поспешил вдоль стены коридора. Какого черта, что может шуметь в той комнате? Местный домовой буянит?
Возле проема остановился. Заглянул. Фонарик он забыл в кабинете, но красные лампочки в шкафу-цилиндре по-прежнему горели, правда, свет от них слабый, но хоть какой-то. Что там? Точно: скребут, а еще стучат. Стук медленный, ритмичный и какой-то механический.
Сдвинув предохранитель, он шагнул в комнату, повел стволом из стороны в сторону. Ничего подозрительного не увидел и сделал еще шаг. Звуки раздавались совсем близко, источник был прямо перед ним. Доносились они будто из пустого воздуха посреди комнаты. Пригоршня сделал третий шаг и подумал, что источник не впереди, а левее и, похоже, сверху… То есть выше его головы…
Там что-то шевельнулось, и он дернулся, поворачиваясь. Ствол силовой винтовки поднялся.
Из-за перекрывавшей вентиляцию решетки на него глядело молодое бледное лицо с тусклыми глазами. Пустыми, дикими.
Изнутри к решетке протянулась тощая рука, грязные пальцы с обломанными ногтями заскребли по металлу, потом зомбак подался вперед и стукнул в прутья лбом. Через пару секунд – еще раз. И еще. С хриплым горловым клокотанием втянул в себя воздух, издав короткий свист, выдохнул. Опять стукнул. Глаза, в которых не было и тени мысли, пялились на Пригоршню.
Осознав, что все это время алые огоньки бегут, ускоряясь, по стволу, а блестящая черная винтовка в руках уже не просто гудит, но мелко вибрирует, он вдавил спусковой крючок.
На этот раз лаг перед выстрелом был раза в два дольше, чем когда Пригоршня стрелял в шкаф. Силовой луч вколотил решетку внутрь вентиляции. Прутья сломало и погнуло с раздирающим скрежетом, голову юного зомбаря смяло. Вроде, по вареному яйцу в скорлупе вмазали молотком.
Он перекинул обратно предохранитель, повесил силовик на плечо и подумал о том, что, возможно, только что пробил себе путь в северное крыло.
– Как ты сказал? В ухо? – Пригоршня поднес к лицу пластиковый шприц, в прозрачном наконечнике которого было заключено облачко плотной черноты. Две иглы зловеще торчали из отверстия в наконечнике. – А ты не загнул ли, кандидат? В ухо себе это вставить!
– Не в ухо, а в основание ушной раковины, снизу, за мочкой, – терпеливо повторил голос из интеркома.
– Под ухо себе эту зловещую штуковину воткнуть, да?
Химик вздохнул:
– Пригоршня… ты же боец? Воевал?
– Пехота.
– Смело воевал, пехота?
– Кругляш на грудь получил.
– Медаль, что ли? Ну вот. Ранения были?
– Дважды. Один раз серьезное, два месяца по госпиталям.
– И боишься теперь? Стыдно, Пригоршня.
– Потому что это не нормальная пуля или клинок, а какое-то аномальное паскудство из Зоны.
– Между прочим, я себе такое же, гм, паскудство, то есть второго «партнера», вколол двадцать минут назад.
– Извращенец. Вставляешь себе в тело всякую гадость и радуешься. Так, ладно, объясни мне еще раз насчет этих «партнеров».
– То, что ты держишь в шприце, является частью артефакта под названием «клякса». А два отделенных от «кляксы» сгустка называют «партнерами».
– Хорошо рассказываешь, продолжай. Я сразу все понял.
– «Клякса» – один из артефактов Зоны. Его создает аномалия «прорва», крайне редкая и опасная штука. Странные свойства у «кляксы» обнаружились давно, а теперь их научились использовать. Между двумя частицами, которые отделили от артефакта, остается связь.
– Половая?
– Ха-ха, молодец, пошутил. Природу связи не смогли выявить. Никакого излучения, не зафиксировали, хотя должны были бы. Самое современное оборудование использовали, самое тонкое… Ничего. Появилась даже идея, что «партнеры», связаны через подпространство. А результат у этого такой: если заставить один кусочек «кляксы» вибрировать, второй начинает вибрировать точно так же. И не только вибрация, любые изменения одного происходят и со вторым. Они как бы обмениваются сведениями, понимаешь?
– М-да… Нет, вообще, интересная штука, – согласился Пригоршня, приглядываясь к маленькой черной кляксе в шприце, вокруг которой, как и прежде, в воздухе расплывалось мутное темное пятнышко аномального излучения. – Но странная, просто ужас. Черт знает, что эта ваша Зона вытворяет.
Химик не стал возражать:
– Согласен. Зона вообще вся странная. Про этого конкретного «партнера» я в курсе потому, что когда мы поняли, как использовать их для связи, и худо-бедно освоили технологию, майор Титомир настоял, чтоб ему выделили пару «партнеров». Хотел организовать связь с начальником охраны вашего крыла, там капитан какой-то…