Петр I
Шрифт:
И сия потеха святков так происходила трудная, что многие к тем дням приуготовливалися как бы к смерти.
И сие продолжалося до езды заморской в Голандию.
Топерь возвращаюся на правление царицы Натальи Кирилловны.
В правление ея знатнаго ничего не происходило, токмо все дела происходили с великими взятки.
И в 7200 <1692>24 году скончалась.
Тогда весь говерномент Правительство (gouvernement – франц.)> пременился.
И по смерти ея вступил в правление его величество царь Петр Алексеевич сам. И когда его величество получил известие о смерти своей матери, быв в доме своем в Преображенском, тогда был в великой печали, и на погребении у матери своей не был; токмо присутствовал
Сия смерть принесла падение Льва Нарышкина, понеже он от его царскаго величества всегда был мепризирован Презираем (meprisir – франц.)> и принят за человека глупаго.
И по смерти царицы Натальи Кирилловны, хотя его царское величество сам вступил, или понужден был вступить, в правление, однако ж труда того не хотел понести и оставил все своего государства правление министрам своим.
И сперва объявился в фаворе и как бы быть за перваго князь Борис Алексеевич Голицын. Токмо сие не продолжалось более, как недели две, понеже был человек забавной и отлучался часто по своим деревням. И так в кратком времени потерял, однако ж остался в прежнем градусе и правил, или владел, всем Низом. Но во все дела внутренния его величество положился и дал управлять на Тихона Стрешнева, хотя котораго внутренно и не любил {NB. Для того не любил, что ему, Стрешневу, причитал свою женитьбу в роде Лопухиных}, ниже эстимовал <ценил (estimer – франц.)>.
Топерь будем упоминать, кто вступил тогда в правление первых шаржей Должностей (charge – франц.)> по смерти царицы Натальи Кирилловны.
Брат ея величества умершей – Лев Нарышкин, правил Посольской приказ. И первой год он, Нарышкин, правил тот Посольской приказ и во всю езду его величества в чужестранные край. Но по возвращении от всех дел его, Нарышкина, его величество отставил; и Посольской приказ отдан со всем правлением Федору Алексеевичу Головину, которой был уже потом фаворитом.
А Казанской дворец правил и весь Низ с великою ауториею <властью (autorite – франц.)> князь Борис Алексеевич Голицын, которой, по смерти царицы Натальи Кирилловны, вступил было во все правление государственное, как бы быть первым министром, в том надеянии, что его величество к нему естиму великую имел за все его прежния показанныя службы во время царевны Софии Алексеевны; также и для другой притчины, что оной князь Голицын был друг душевной генералу Лефорту, которой был великим фаворитом у его величества. Однако ж помянутой князь Голицын в своем проекте весьма обманулся и был тем правителем генеральным несколько дней, понеже был человек, правда, ума великаго, токмо погрешения многия имел: первое, пил непрестанно, и для того все дела неглижировал Пренебрегал (negliger – франц.)>, второе, великой мздоимец, так что весь Низ раззорил. Однако ж за его заслуги великия его величество содержал его в своей милости по смерть и некоторые годы оставил ему в правление, почитай суверанное, весь Низ. И когда его величество вступил сам во все правление государства и начал уставливать новое определение правления, тогда Низ весь и оной приказ от него, Голицына, взят. И определено править по губерниям и протчее, как о сем будем ниже пространнее писать.
Протчие ж министры, или судьи, остались всякой в своем правлении, токмо все принадлежали до Тихона Стрешнева, как мы выше упомянули.
В то ж время фавор к Лефорту продолжался, токмо был для одних вечеринок и пиров, а в делех оной Лефорт сил не имел, и не мешался, и правления никакого не имел, токмо имел чин адмирала и генерала от инфантерии. И понеже был человек слабаго ума, и не капабель всех тех дел править по своим чинам, то все управляли другие вместо его. Помянутой Лефорт и денно и нощно был в забавах: супе, балы, банкеты, картежная игра, дебош с дамами и питье непрестанное – оттого и умер во время [забав] своих лет под пятьдесят.
Но в то ж время Александр Меншиков почал приходить в великую милость и до такаго градуса взошел, что все государство правил, почитай, и дошел до градуса фельдмаршала, и учинился от цесаря сперва графом имперским, а потом вскоре принцом, а от его величества дуком Ижерским. И токмо ему единому давалось на письме и на словах – «светлость». И был такой сильной фаворит, что [оных] разве в римских гисториях находят. И награжден был таким великим богатством, что приходов своих земель имел по полторасто тысяч рублев, также и других трезоров <сокровищ (tresor – франц.)> великое множество имел, а именно: в каменьях считалось на полтора миллиона рублей, а особливо знатную вещь имел – яхонт червщатой <червленый>, великой цены по своей великости, и тяжелине, и цвету, которой считался токмо един в Европе.
Характер сего князя описать кратко: что был гораздо среднего, и человек неученой, ниже писать что мог, кроме свое имя токмо выучил подписывать, понеже был из породы самой низкой, ниже шляхетства.
Магнифиценция жития его описана будет ниже, и все его авантажи <выгоды (avantage – франц.)>, и приполки счастливые и несчастливые.
А для самой конфиденции к своей персоне царь Петр Алексеевич всегда любил князя Федора Юрьевича Ромодановскаго, шутошнаго названнаго царя Плешпурхскаго, которому учинил новый приказ в Преображенском и дал ему все розыскныя дела о государственных делех, то есть что касается до его царской персоны, до бунтов и протчее, также и другая розыскныя самыя важныя дела. Также оной правил судом всю гвардию Преображенскаго полку, также оному дал власть: во время своего отбытия с Москвы и вне государства, как на приклад в бытность свою в Голандии, и в Англии, и в Вене, также и в другая отбытности править Москву, и всем боярем и судьям прилежать до него, Ромодановскаго, и к нему съезжаться всем и советовать, когда он похочет.
А другим образом определено было съезжаться на дворец в приказ Счетной, где сидел Никита Зотов, думной прежде бывшей дьяк, а потом думной дворянин, который был учителем его величества писать.
О власти же его, Ромодановскаго, упоминать еще будем, что принадлежит до розысков, измены, доводов, до кого б какой квалиты и лица женскаго полу или мужескаго не пришло, мог всякаго взять к розыску, арестовать, и розыскивать, и по розыску вершить.
И еще более, ежели б из фамилии его величества есть какая притчина, на которую явилась, чтоб касалася к предосуждению самой его величества персоны, мог бы, взяв, сослать в монастырь. Оной же князь Ромодановской ведал монастырь девичей, где царевна София заключенная сидела, и содержал ее в великой крепости. И когда розыски самыя царевны Софии были, то его величество сам расспрашивал ее в присутствии его, князя Ромодановскаго, и, кроме его, в тех делех никому конфиденции не имел.
Оной же имел власть к своей собственной забавы всю его величества охоту соколию содержать в коште дворцовом <на казенный счет>. И как в лугах Коломенских, так и в других местех заказ был тою охотою никому [не] ездить. Сие токмо чинилось для его одного. Оной же имел власть, как из бояр, так [и] из другаго шляхетства, и из всякаго чину брать к себе и содержать для своей забавы, понеже был человек характеру партикулярнаго, а именно: любил пить непрестанно, и других поить, и ругать, и дураков при себе имел, и ссоривал, и приводил в драку и с того себе имел забаву.
Дневник зверского избиения московских бояр в столице в 1682 году и избрания двух царей Петра и Иоанна
Национальность анонимного автора «Дневника» можно определить не только благодаря тому, что написан он на польском языке, но и его явными симпатиями к Польше и католичеству. Датирован «Дневник» 1683 годом. Автор или был свидетелем кровавой бойни 15 мая 1682 года, или собирал сведения о ней по горячим следам. Его описание во многом совпадает с рассказом о тех же событиях в «Гистории» князя Бориса Ивановича Куракина и в «Записках» графа Андрея Артамоновича Матвеева. Именно сопоставление этих трех источников дает возможность детально восстановить страшную картину мятежа.