Петр Столыпин. Крестный путь реформатора
Шрифт:
Имея богатство и связи, Петр Аркадьевич без труда мог получить несравненно более престижную и обещавшую большие карьерные перспективы должность по Министерству императорского двора и уделов, или МИДу, но предпочел министерство, в котором можно было заниматься только рутинной черновой работой. Когда же его надежды, связанные с работой в МВД, не оправдались, он не подумал искать легких карьерных путей, а решил перейти на работу в еще менее престижное ведомство. Правда, в 1888 году Столыпин получает придворное звание камер-юнкера, но это на его будущем продвижении по служебной лестнице никак не отразилось. Наиболее вероятно, что присвоение камер-юнкерства произошло по инициативе отца, желавшего таким образом ввести сына в придворные круги.
Проходит чуть более двух лет, и Столыпин подает прошение о переходе в Департамент земледелия
Не вызывает сомнения, что работа Столыпина в Министерстве государственных имуществ дала ему уникальные знания, без которых ему было бы значительно труднее реализовывать в будущем свою программу реформ. И в Департаменте земледелия он именно работал, а не просто числился, как ранее в МВД. В апреле 1886 года Столыпин получает чин коллежского секретаря, а в январе следующего года — назначается на свою первую руководящую должность: помощником столоначальника. Эта неблагодарная чиновничья работа много дала будущему главе правительства — и не только в плане ознакомления с ситуацией в сельском хозяйстве и его наиболее острыми проблемами. Петр Аркадьевич на основе личного опыта, почти с самого низа мог понять принципы функционирования государственного аппарата империи, без знания чего невозможно было осуществлять эффективное управление.
В департаменте молодой чиновник отвечал за систематизацию книг и публикаций прессы по сельскохозяйственной тематике и в 1887 году опубликовал «Указатель книг, журнальных и газетных статей по сельскому хозяйству за 1886 г.».
Однако из столицы невозможно было узнать, как функционирует аппарат власти на местах, что было не менее важным, чем работа в центральных органах управления. Всё, что было можно, от работы в министерстве Столыпин взял — теперь он считал необходимым заняться практической работой непосредственно на земле. 28 февраля 1889 года Петр Аркадьевич подает прошение министру с просьбой разрешить переход в ковенские уездные предводители дворянства с оставлением причисленным к Министерству государственных имуществ. После удовлетворения данного ходатайства он 18 марта приказом виленского, ковенского и гродненского генерал-губернатора назначается уездным предводителем дворянства и одновременно возглавляет съезд мировых посредников. Через год Столыпин также становится почетным мировым судьей Ковенского уезда.
О представлении будущего главы правительства относительно задач мирового суда, а также о том, насколько высок был авторитет последнего в уезде (впрочем, как и во всей империи), красноречиво свидетельствует следующий отрывок из выступления Столыпина на праздновании юбилея ковенского съезда мировых судей: «В России умеют и привыкли говорить только члены судебного ведомства (более чем скромное заявление для человека, впоследствии получившего заслуженную славу одного из лучших ораторов страны. — Авт.). Мы, люди служивые и помещики, умеем только писать и пахать. Поэтому попробую с грехом пополам выразить свою мысль сравнением из сельскохозяйственной жизни. Когда мы обрабатываем землю, то в процессе обработки участвуют три элемента: пассивный — сама почва и орудия обработки, плуг, активно же — пахарь — лицо, одухотворяющее работу своей мыслью, направляющее ее своей волей. Успех работы зависит от него, и он ведет хозяйство по пути сельскохозяйственной культуры. Нечто подобное мы видим и в деле народного правосудия. Народ, общество, судебные учреждения, закон представляют из себя элемент пассивный, пахарем же является судья, двигающий общество вперед по пути культуры нравственной. Разница тут в одном: земля в случае дурной ее обработки мстит неурожаем, но молчит, не ропщет, общество же без ропота неправосудия не переносит.
В течение службы моей представителем части здешнего общества в течение трети того периода, окончание которого мы сегодня празднуем, я ропота на правосудие не слышал!»
Необходимо сказать несколько слов о сути должности уездного
Таким образом, Столыпин получал почти неограниченные полномочия, и в его руках оказалось благополучие довольно крупного уезда. Конечно, он понимал, что назначением (в западных губерниях предводители дворянства не избирались, а назначались Петербургом) был обязан вовсе не своим личным достоинствам, а связям и влиянию отца. Понятно, что подобное положение никак не могло устраивать Петра Аркадьевича с его обостренным чувством гордости (которую не следует путать с гордыней) и он хотел всей своей работой доказать, что способен на самостоятельные достижения. Тем более было бы большим преувеличением считать, что местное дворянство находилось под управлением генерала Столыпина и было абсолютно безгласно — ряд его представителей также пользовались серьезным влиянием в столице империи. Если бы Петр Аркадьевич не справился с управлением уездом, то дворянство добилось бы его смещения. Однако за годы управления уездом он получил общее признание не слишком лояльных к петербургским назначенцам польских дворян. К тому же невмешательство губернаторов сохранялось только при условии, что в уездах всё было в целом благополучно. При допущении серьезных промахов они быстро смещали неугодных предводителей (что неоднократно и случалось).
В дальнейшем сам Столыпин достаточно скромно характеризовал свою деятельность на посту уездного предводителя дворянства: «Служил себе просто, исполнял свои обязанности и не мудрил». Он и вправду не стремился к прожектерскому реформаторству на уездном уровне, а делал всё возможное, чтобы наладить эффективное управление в доверенном уезде. При этом подавляющее большинство ковенских помещиков и вообще образованных людей (за исключением офицерства и чиновников) составляли поляки, у которых русскому добиться признания было не так легко.
Столыпин справедливо полагал, что в деле управления не может быть мелочей. Например, считая чрезвычайно важным для улучшения жизни населения установление трезвого образа жизни, Петр Аркадьевич особое внимание уделял уездному попечительству о народной трезвости, которое он возглавлял. При этом он сделал всё возможное, чтобы установление народной трезвости не ограничивалось только проповедями и раздачей примитивных моралистических брошюр, как это практиковалось ранее. Столыпин видел, что пьянство в решающей мере обусловлено низким уровнем культуры и отсутствием для простых людей возможности с пользой провести свободное время. По его инициативе в Ковно был построен просторный двухэтажный «Народный дом», в котором был предусмотрен большой зал для устройства спектаклей, чтений и лекций. Понятно, что именно такие конкретные мероприятия, а не общие слова помогали бороться с проблемой пьянства, уже начавшей существенным образом негативно сказываться на состоянии страны.
Также уездный предводитель дворянства показывал пример эффективного управления и в качестве рядового помещика. Очень скоро его имение стало образцовым, что объяснялось как использованием новейшей сельскохозяйственной техники и технологий (например многопольного севооборота), так и найденным взаимопониманием с наемными работниками. Сельское хозяйство тогда стало подлинным увлечением Столыпина. Как вспоминала Мария фон Бок, ее отец целиком погружался в заботы о посевах, покосах, посадках в лесу и работах во фруктовых садах. Вот, например, яркая зарисовка, сохранившаяся навсегда в памяти дочери: «Мой отец в своей непромокаемой шведской куртке, в высоких сапогах, веселый и бодрый, большими шагами ходит по мокрым скользким дорогам, наблюдая за пахотой, распоряжаясь, порицая или хваля управляющего, приказчика, рабочих. Подолгу мы иногда стоим под дождем, любуясь, как плуг мягко разрезает жирную, блестящую землю».