Петр Великий и его время
Шрифт:
Из столицы Петр отправился на воды, в Сна. Между тем дипломаты продолжали переговоры. 4 августа 1717 г. в Амстердаме состоялось подписание договора: Франция взяла на себя посредничество в переговорах между Россией и Швецией, обещала не выплачивать последней субсидии и оказывать любую другую помощь, признать в будущем право России на земли, завоеванные ею в Восточной Прибалтике. В октябре царь возвратился после полуторагодового пребывания за границей в Россию.
Война продолжалась, а обстановку, сложившуюся на севере Европы, назвать легкой было невозможно. Англо-ганноверские дипломаты интриговали против Петра, натравливали на него Данию и Пруссию.
Петр, несмотря на паралич, охвативший Северный союз из-за происков Англии, стремившейся к гегемонии на Балтике, не опускал рук. Лояльно и осторожно он вел себя с союзниками. Во время встречи Петра
В то же время, с 1716 г., начались контакты России со Швецией с целью заключения мира. С представителями Карла XII несколько раз встречался все тот же Куракин, которому Петр часто давал самые сложные и ответственные дипломатические поручения. Контакты продолжались и в следующем году.
Царь планировал оставить в вечном владении за Россией Ингрию, Лифляндию, Эстляндию с Ревелем, Карелию с Выборгом; Финляндию же вернуть Швеции; учесть интересы союзников - Польши, Пруссии, Дании и Ганновера.
В инструкции своим представителям Петр рекомендовал проявлять гибкость и терпимость по отношению к шведам, которые в обмен на территориальные потери в Восточной Прибалтике могут получить возмещение «на другой стороне».
12 мая 1718 г. открылся Аландский конгресс. На скалистом острове Сундшер, входящем в Аландский архипелаг, русские и шведские дипломаты обменялись первыми фразами:
– Его царское величество желает удержать все, им завоеванное.
– Король желает возвращения всего, у него взятого.
После деклараций перешли к конкретному рассмотрению условий. Каждый шаг дипломатов санкционировали оба монарха, внимательно следившие за ходом переговоров и руководившие ими. Переговоры шли долго и трудно. К тому же случилось непредвиденное - король погиб в Норвегии при осаде Фридрихсгаля, и сразу все изменилось: королева Ульрика-Элеонора, сестра покойного короля, отозвала шведских представителей. На переговорах только в мае 1719 г. появился новый уполномоченный - Лилиенштедт, по он тянул время. Королева отказалась от территориальных уступок России, требовала вернуть Финляндию, Эстляндию и Лифляндию. Она и ее советники надеялись с помощью Англии изолировать Россию, вернуть утерянное.
Петр, еще осенью и зимой предыдущего года давший Брюсу и Остерману строгий наказ отвергать домогательства шведов, стремился все же не прерывать переговоры с ними. Теперь снова приходилось продолжать крупные военные действия, которые несколько лет практически не велись. Остерман по приказу Петра поехал в Стокгольм и передал королеве предупреждение царя: Россия будет добиваться мира с помощью оружия, поскольку дипломаты не сумели достичь его на Аландах.
Шведы не уходили с Аландского конгресса, но и договариваться о мире не хотели. Проанглийски настроенный шведский двор продолжением борьбы с Россией хотел добиться своего. Петр, который три года назад говорил: «С помощью божиею такую ныне войну имеем, о которой едва слышим, где оная есть, и якобы во Индии делалась», теперь разработал смелый план, во главе флота пришел к берегам Швеции и высадил десант. Однако шведов даже не было видно - безусловное превосходство России на суше и на море давно определилось. Шведские военные отряды спешно отступили в глубь страны, а русские войска действовали в прибрежных районах, разоряя их, прежде всего заводы; в окрестностях шведской столицы появлялись казачьи разъезды. В августе Петр по просьбе противной стороны приказал прекратить военные действия, чтобы на Аландах дипломаты продолжили встречи, но они не дали результатов, и конгресс в сентябре прервал работу.
В том же месяце стало известно о заключении союзного договора между Англией и Швецией. В Балтийском море появилась английская эскадра адмирала Норриса. Однако давление, шантаж и угрозы не дали того, на что рассчитывали новые союзники. Петр, не желая открытого столкновения с Англией, укрыл свой флот в гавани под защиту орудий.
Враждебная позиция сильнейшей морской державы тогдашнего мира не смутила Россию - так выросла ее мощь, экономическая и военная. Эскадра Норриса, имевшая целью уничтожить русский флот, ни с чем вернулась осенью к родным берегам. Весной 1720 г. она снова появилась на Балтике, усиленная дополнительными кораблями. Но несмотря на это, русские десанты снова высаживались в Швеции и действовали по ее восточному побережью. А в конце июля того же года русская эскадpa наголову разгромила
На Балтике происки английского кабинета успеха не имели. Не срабатывала «система Стэнгопа» - главы правительства, которое надеялось утвердить гегемонию Англии на Средиземноморье и Балтике. Правда, в союз с ней вступили Франция, Австрия, Голландия - Четверной союз. Направлен он был против Испании, а после заключения англо-шведского союза и против России. Особо активную антирусскую позицию в Четверном союзе заняла Австрия. Франция не очень-то была склонна во всем поддерживать Англию на Балтике. Голландия, в силу своих торговых интересов, придерживалась нейтралитета. Против России в сговор с Австрией и Ганновером вступил Август II как саксонский курфюрст - он не мог простить Петру удаление своих саксонских войск из Речи Посполитой в 1717 г.
5 января 1719 г. в Вене был заключен договор о взаимной помощи и союзе между Австрией, Ганновером и Саксонией (Венский союз). Они согласились в том, чтобы совместными усилиями препятствовать попыткам Петра занять Польшу (как будто он имел такие планы!), проводить через ее землю свои войска в Германию. Георг I, подписавший трактат как ганноверский курфюрст, обещал, уже в качестве короля английского, что его флот на Балтике окажет содействие союзникам против России. Наконец, они выработали… условия мира между Швецией и Россией: царю оставить Петербург, остров Котлин и Нарву; если же не захочет, то отобрать у него Эстляндию и Лифляндию, а Речи Посполитой отдать Киев и Смоленск.
Венский договор реального значения не получил, В Польше опасались Августа II и его саксонцев, раздела ими Польского государства. На всех участников трактата, несмотря на их домогательства, не могли не производить впечатления победы русского оружия, в том числе и на Балтийском море, и на севере Германии, и на шведской территории вплоть до окрестностей Стокгольма. Военные нее действия на русской территории со времен Лесной и Полтавы ушли в прошлое.
Могущество России не позволяло поколебать ее позиции даже такой сильной коалиции, как Четверной союз сильнейших европейских держав. 100-тысячная армия Петра стояла у границ Речи Посполитой. Его флот одерживал победы на Балтике.
Шведский двор питал призрачные надежды на успех английского плана «северного умиротворения», а его дипломаты в переговорах с русскими контрагентами тянули время. Четверной и Венской союзы рассчитывали, что Петр отступит перед таким мощным фронтом. Фридрих-Вильгельм, прусский король, советовал царю не рисковать, пойти на уступки на Аландах, но не таков был царь, чтобы отступать там, где чувствовал себя сильным и правым.
Вместо дипломатов должны были заговорить пушки, поскольку шведы, по словам царя, ничего не поймут, «ежели оружие при пере употреблено и присовокуплено не будет». Ссылка Фридриха-Вильгельма на печальный пример Испании, которая терпела поражение в борьбе со странами Четверного союза, его не убеждала - сила России была гораздо более внушительна в сравнении с испанской; выступление Франции и Австрии против России маловероятно; английского флота русский флот не боялся; у всех этих стран свои проблемы. Уверенность Петра в своем флоте нашла блестящее подтверждение в морском сражении при Гренгаме. Тогда же русские отряды высадились севернее и южнее Стокгольма, разорили восемь городов, в том числе Норчепинг - второй по величине после столицы, 21 завод, 1363 деревни и многое другое. Выполняя строгий приказ Петра, солдаты не трогали местных жителей, не разоряли церкви. Генерал-адмирал Апраксин, руководивший десантом, действия которого показали беззащитность Швеции, говорил, что не составит большого труда взять и Стокгольм. Шведы, по существу, расплачивались за те безобразия, которые солдаты Карла XII творили на русской территории; только русские солдаты не поступали так жестоко с населением, как шведы.