Петр Великий
Шрифт:
С. А. Чистякова далее пишет об этих событиях так: «Начались осадные работы и, несмотря на сильную канонаду, русские подошли так близко, что устроили сильную батарею из сорока восьми пушек и шестнадцати мортир. Прибыл и сам Петр осмотреть укрепления, и написал Меншикову: „Город – гораздо больше, чем говорили, но все-таки не больше Шлиссельбурга. Провал пред нашими войсками, уверяли, будто он ниже городского, но я нахожу, что он выше и насыпан по правилам фортификации, только не обложен дерном“.
Не довольствуясь осмотром крепости, капитан бомбардирский с семью ротами гвардии сел на баркасы и лодки и поплыл вниз по Неве, чтобы осмотреть ее устье. Он проходил мимо Ниеншанца, откуда открылась жесточайшая
Когда все было готово, чтобы начать бомбардирование города, фельдмаршал послал в крепость трубача с предложением сдать крепость: но прошло шесть часов, а трубач не возвращался, тогда послали еще барабанщика и получили ответ: „Крепость поручена мне для обороны, а не для сдачи“. Тогда начали стрелять в город из пушек и бросать в него бомбы; сначала с крепостных стен отвечали очень исправно, но к утру выстрелы замолкли и на стенах забарабанили к сдаче.
Вечером того же дня Преображенский полк вошел в город, а Семеновский занял укрепления. На следующий день было торжественное благодарственное молебствие за покорение крепости, а еще больше за приобретение давно желанной морской пристани. Крепость Ниеншанц тут же переименована в Шлотбург.
Дня через два пришел один солдат из поста, оставленного на взморье, и донес, что на море показались шведские корабли. Подойдя к устью Невы, шведы выстрелили из пушки два раза; на выстрелы тотчас отвечали с крепости двумя же выстрелами, надеясь таким образом обмануть шведов, привлечь их поближе и, ежели можно будет, воспользоваться их ошибкой. С адмиральского корабля спустили бот и послали его к берегу за лоцманами. Матросы, ничего не подозревая, пристали к берегу; солдаты вышли, но на них кинулись спрятанные в лесу караульные, поймали одного, а остальные ушли. Пойманный матрос показал, что эскадрою из девяти кораблей командует вице-адмирал Нуммерс; через три дня к устью Невы подошли шведская шнява и большой бот; они бросили якорь подле берега, потому что при ночной темноте идти в реку было опасно.
Капитан бомбардиров Петр Михайлов и поручик Меншиков с своими верными гвардейцами в тот же вечер сели на тридцать лодок, тихонько пробрались к устью Невы, скрылись в лесу и камышах за островом, который лежит против Екатерингофа, и дожидались ночи.
Ночь с вечера была ясная, но потом на небе показались тучи, и пошел дождь. Пользуясь темнотою, капитан распорядился нападением; 7 мая еще до свету половина лодок поплыла тихою греблею подле Васильевского острова, под тенью нависшего на воду леса и зашла с моря в тыл шведам, а другая половина лодок спустилась на них сверху по течению. Наши лодки, как рой пчел, облепили два шведских корабля; началась стрельба из ружей, бросали ручные гранаты. Петр был везде впереди, ободряя своих и показывая им пример мужества.
Неприятельские суда тотчас распустили паруса и, отстреливаясь, хотели отойти назад, к своей эскадре, но движения их были затруднены узким фарватером; они не могли поворачивать и лавировать как следует, чтобы избавиться от несносных, не дававших им хода лодок.
Несмотря на жестокую стрельбу из пушек, из ружей и сыпавшиеся с судов гранаты, солдаты со всех сторон полезли на них; после жестокой рукопашной схватки и шнява, и бот достались русским, и 8 мая в полдень их привели в русский лагерь».
За эту морскую победу, пишет сам Петр, «было благодарение Богу сего 10 мая, с троекратною стрельбою из пушек и ружей». Командовавшие лодками бомбардирский капитан и поручик Меншиков были удостоены ордена Андрея Первозванного. Офицерам были даны золотые медали с цепями, а солдатам –
ОТ ОСНОВАНИЯ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА ДО ПОЛТАВЫ
Основание Санкт-Петербурга
Устье и все течение Невы с незапамятных времен принадлежали России, а именно Великому Новгороду, и все острова в устье, как, например, Фомин остров, нынешняя Петербургская сторона, и вся местность от Ладожского озера до Финского залива назывались Водьскою пятиною. Но, по мирному договору, известному под названием Столбовского, эта местность, как и многие другие, сделалась шведской собственностью, и русские названия мало-помалу истребились и заменены были чухонскими.
Селений больших в устьях Невы не было. Было только несколько разбросанных в лесах, болотах и топях рыбачьих хижин. Сторона вся была пустынная, заросшая лесом и кустарником; при юго-западном ветре вода поднималась в Неве и заливала всю местность; жители покидали свои бедные хижины и, где на лодках, где пешком, спасались на Дудергофские высоты.
Когда Ниеншанц достался русскому войску, тотчас же был созван совет, где решали вопрос: укрепить его или отыскать место более удобное и ближе к устью Невы, следовательно, к морю. С. А. Чистякова пишет: «Ниеншанц осмотрели внимательно, нашли в нем много неудобств, и после зрелого обсуждения положено было срыть шведские укрепления и построить новую крепость ближе к взморью. Для выбора места Петр вместе с знатнейшими приближенными своими сел в лодки и поплыл осматривать острова, образованные устьями Невы; во время этого плавания у Петра родилась мысль в этом уединенном, но удобном месте заложить большой торговый город; болота и непроходимые леса не испугали Петра; он говорил, что лес не может быть препятствием; его надобно вырубить, и бревна пойдут на постройки, следовательно, лес не придется возить издалека.
Небольшой низменный остров Заячий, или Енисаари, лежащий на Большой Неве против нынешней Петербургской стороны, показался Петру удобным, и он избрал его для новой крепости. Петр избрал Заячий остров для крепости как место, самою природой хорошо защищенное глубокими невскими рукавами, заменявшими обыкновенные крепостные рвы».
Предание об основании Санкт-Петербурга
Об основании Санкт-Петербурга 16 мая (по старому стилю, а по новому – 27 мая) 1703 года сохранился такой рассказ.
Петру I наиболее пригодным из всех островов на Неве для закладки крепости показался остров Заячий. Он решил построить здесь крепость, впоследствии названную Петропавловской, чтобы закрыть устье Невы от прохода по реке вражеских кораблей.
Высадившись на финский остров Енисаари, что и значило «заячий», одним из первых, Петр взял у солдата, оказавшегося на берегу раньше него, штык-багинет, вырезал две полоски дерна, положил их крест-накрест и сказал: «Здесь быть городу». Потом взял заступ и начал первым копать ров. Когда же он был выкопан на глубину в два аршина, на дно поставили каменный ящик, а внутрь него положили золотой ковчежец с частью мощей апостола Андрея Первозванного. После этого государь прикрыл ящик каменной плитой, на которой уже загодя была высечена надпись: «От воплощения Иисуса Христа 1703 года, мая 16, основан царствующий град Санкт-Петербург великим государем, царем и великим князем Петром Алексеевичем, самодержцем всероссийским». В этой надписи весьма важно то, что с самого начала Санкт-Петербург назван царствующим градом. Таково предание, а на самом деле 16 мая 1703 года Петр был в Лодейном поле, а руководил закладкой крепости А. Д. Меншиков.