Петрович и Серый в Иномирном легионе
Шрифт:
— Приношу извинения за поведение своей приёмной дочери, — сказал Петрович.
— Хорошо, я принимаю выкуп и не настаиваю на большем наказании, — процедил сквозь зубы агент безопасности.
От здания темницы освободители и освобождённые уходили с улыбками. Но самой радостной улыбка была у начальника городской стражи. Если бы его воля, он бы и платочком вслед помахал, но счёл это уж слишком несолидным.
Глава тридцать третья. Военкор
Рина Тум выглядела на
— Тебя хоть кормили в темнице?
— А как же? — живо ответила Рина и поделилась: — Вот только стражей, что еду приносили, разговорить не удалось. Оставят чашки, и бегом из камеры. Ну, ничего, может, в следующий раз получится.
На этих словах все три её спутника дружно споткнулись.
— Тебе больше темница не грозит. У тебя дипломатическая неприкосновенность, — напомнил Большой Змей.
— Жаль, — протянула Рина, затем добавила: — Хотя, дипломатическая неприкосновенность — это заманчиво. О, мне в одно место нужно зайти. Я быстренько, заберу подарок императора для Женьки и свои вещи. — С этими словами неутомимая гномка подбежала к фортесскому отделению банка «Тум и сыновья». Родители, конечно, отреклись, но она воспользовалась услугами их банка как остальные подданные королевства. Прежде, чем скрыться за дверью, она обернулась и сказала Большому Змею:
— Это ты здорово с фиктивной невестой придумал. Не против, если я ещё немного в этом статусе похожу?
Большой Змей, молча, кивнул. А когда Рина вошла в банк, ответил на вопросительные взгляды легата и Петровича, которые были уверены: инструктор слов на ветер не бросает, и на самом деле собрался жениться на Рине.
— Пусть пока считает, что это фиктивно. Она привыкнет к мысли, что невеста. Я привыкну.
— Или передумаешь, — подсказал легат.
— Не передумаю, — серьёзно ответил Большой Змей.
— Ну, это ты, зятёк, попал, — радостно потёр руки Петрович. — Если только обидишь дочь, по полной огребёшь. Не поможет ни звание, ни эта самая неприкосновенность.
— И я добавлю, — поддакнул легат.
Большой Змей удивлённо уставился на защитников, его миндалевидные глаза даже округлились, и спросил:
— Да с чего вы взяли, что я Рину обижать собираюсь?
— Хорошая профилактика никогда не помешает, — глубокомысленно пробасил Петрович.
Из банка вышла Рина с сумкой на плече и с футляром в руках. Она подошла к мужчинам, открыла футляр и торжественно произнесла:
— Скрипка работы Мастера Гарьета.
Смотрела она при этом на легата, единственного одномирянина в их компании. И тот действительно сумел понять ценность демонстрируемого инструмента.
— Поистине императорский подарок, — произнёс он.
Рина просияла, словно подарок предназначался ей, а не названному брату и, пока получилось завладеть вниманием командующего, выпалила:
—
— Хорошо, — ответил легат, всё ещё словно загипнотизированный, рассматривая скрипку. Затем спохватился, но согласие уже прозвучало. Рина же поспешила закрепить успех:
— И устроите экскурсию по лагерю? Надо же знать, в каких условиях живут папуля и мой жених.
— Справедливо, — согласился легат и вместе с остальными улыбнулся, когда Рина затанцевала, нежно прижимая к груди футляр со скрипкой.
Затем дружная компания двинулась в сторону городского портала. Петрович отобрал у Рины оказавшуюся довольно тяжёлой сумку с амулетами. В этом он опередил Большого Змея, который к статусу жениха ещё не привык, и легата, справедливо полагавшего, что девушке есть кому помочь и без него.
— Пап, — протянула Рина, потупив глазки. Петрович, хорошо знавший подобный тон, насторожился. Но при следующих словах расслабился, поняв, ему хотят сказать об уже известной проделке. Он похвалил себя, что не успел по старой привычке спросить: «Что ещё натворила». Рина же продолжила: — Я знаю, сколько этот жлоб запросил. Нет, чтобы наградить за бдительность! Так вот, у меня осталось кое-что от гонорара за статьи. Правда, не очень много, амулеты дорогие…
— Забудь, — отрезал Петрович, махнув рукой. — Не хватало ещё с дочери деньги брать.
— Тогда я с бабушкой и Женькой поделюсь, — решила Рина, — бабушка говорила, как ты им помогаешь.
Рина, как и Петрович восприняла их родство всерьёз и искренне стала считать эльфа — отцом, Серого — дядей, тётушку Нею — бабушкой, а Ижена — братом. Для себя Рина приняла решение: даже если родители и остальные родственники, их поддержавшие, сменят гнев на милость, она никогда не бросит Петровича, Серого, провидицу и Ижена.
Пока добирались до портала, случайные прохожие, попавшиеся на пути, останавливаясь, глядели вслед колоритной даже для приграничья четвёрке. Высшего командира, тоже явление в Фортесе не особо частое, затмевали эльф с белоснежными коротко стрижеными волосами, обитатель драконата, с ярко зелёным «ирокезом» и гномка, с огненно-рыжими косами. Все личности стали в Фортесе уже довольно известными. А в юной воительнице, пытавшейся обезвредить лже-диверсанта, кто-то сумел опознать того самого репортёра, чьи статьи пользовались в городе-крепости бешеной популярностью.
У портала приставленный к нему маг ввёл координаты, переданные легатом. В Фортесе портал представлял собой довольно большой овал, способный пропустить даже повозки, но в исключительных случаях. Чем больше объект, тем больше магии приходилось затрачивать. Потому товары в Фортес и через него шли по старинке обозами, обычными дорогами.
Легат шагнул в зеленоватое марево портала первым, остальные последовали за ним. Вышли уже из знакомого прямоугольника около ворот лагеря. Рина двинулась к воротам.