Певцы Родины
Шрифт:
долго, вдохновенно.
– Меня приучил к чтению стихов Маяковский! У него была феноменальная
память. Он знал наизусть "Евгения Онегина", "Полтаву", "Медного всадника",
почти всего Лермонтова, Некрасова, Блока... Когда не писал и не был
чем-нибудь занят, то, гуляя или просто отдыхая, бормотал стихи. Он сочинял
все время. Глядя на него со стороны, человек, его не знающий, мог подумать,
что этот огромный, коротко стриженный дядя не совсем нормален.
– Юность -
– Мы в эти годы были
все немножко сумасшедшие. Била ключом энергия. Так хотелось все постичь. Все
понять.
Моя юность - гражданская война. Чего только я не испытал в те буревые
годы!.. Несмотря на голод, разруху, тиф, мы шагали, шагали, шагали...
Вперед, в завтра!
Так в ледяную стужу и в зной я, как и тысячи моих двадцатилетних
сверстников, протопал с боями по полям России под "Левый марш" Маяковского.
Нас провожали в путь и вдохновляли боевые марши, песни. Нас поднимали в бой
"Окна РОСТА" Маяковского. Это было время незабываемое. Помню, как в Курске я
и мои друзья выпускали свои первые "Окна РОСТА", пользуясь стихотворными
подписями Маяковского. Его слова, чеканные, звонкие, заставляли нас
напрягать наши кисти и карандаши, быть более меткими и острыми. Нам пришлось
на ходу переучиваться и забывать провинциальные приемы. Это была большая
школа.
Маяковский был со мною везде. Я носил с собою в кармане гимнастерки
вырезки с его стихами из газет и журналов. Это были затрепанные, засаленные
клочки бумаги. Но я сохранил их и берегу до сих пор с нежностью, как самое
дорогое.
В своей книге "Из моей рабочей практики" Дейнека рассказывал об истории
создания мозаик на станции метро "Площадь Маяковского":
"Есть особая прелесть в начале проектировки, когда еще нет ничего,
кроме белых планшетов, когда, со-гласуя форму с идеей, родятся, растут залы,
становятся в ряд колонны, своды покрываются нержавеющей сталью. Вы мысленно
видите пробегающие поезда, повторенные в зеркальных гранях гранитов и
мраморов. Рождаясь, проект оживает на камнях, синьках, в чертежах, цифрах,
образцах мраморов, марках стали. Увлекательно работать с
архитектором-строителем.
Увлекательно по чертежам, цифрам делать эскизы для куполов, которых еще
нет, набирать мозаику, которую еще некуда подвесить.
За шесть месяцев до открытия метро начались работы над эскизами,
картонами, подборка смальты. Частями эскизы отправлялись в Ленинград в
мозаичную мастерскую.
Мы с архитектором Душкиным спускались в шахту в обычной клети, знакомой
шахтерам. Подземная вода поливала наши спецовки. В шахте стояли пыль,
грохот,
рассчитывать отходы, масштабы, определять силу цвета и пространственный
характер мозаик. В одном мы сошлись с архитекторами - мозаики должны быть
глубинные, над зрителем должно быть уходящее ввысь небо. Мозаикой надо
пробить толщу земли в 40 метров. Пассажир должен забыть про колоссальные
перекрытия, под которыми он находится. Ему должно быть легко и бодро в этом
подземном дворце, по которому проносится, освежая лицо и шевеля волосы,
мощная струя очищенного от пыли прохладного воздуха.
...Мозаики сияют, слегка поблескивая неполированными гранями смальты,
создавая родство, единство с полировкой мраморов и острым блеском колонн из
нержавеющей стали - стали, давшей основной тон всей станции. Отблески бегут
по гофрировке колонн вверх, переходят в глубину плафонов. Плафоны поднимают,
делают звонкой архитектуру.
...Все тридцать пять мозаик: от розовых утренних, через голубые дневные
к красно-коричневым - вечера, темным - ночи - не только по сюжетам, но и по
живописному разбегу обобщены одной темой - сутки нашей Родины.
Изображение решалось принципами цвето-светотени: надо было ввести в
плафоны как можно больше солнца, света. Золото и серебро я вводил не в фон,
а в реальную окраску предмета. Проходя и обозревая плафон, зритель видит,
как силуэт аэроплана начинает под известным углом блестеть серебром. Так же
загораются на фоне ночного неба золотые часы Спасской башни. Блестит золото
на бьющихся на ветру алых знаменах".
...Станция метро "Площадь Маяковского". Это настоящий подземный дворец.
Огромная, праздничная анфилада арок центрального нефа. Блеск нержавеющей
стали. В глубоких овалах - мозаики Дейнеки.
Поют моторы в бирюзовом весеннем небе. Летят красногрудые самолеты.
Плывут облака. Цветут яблони. Мерцает драгоценная смальта мсэаик. И кажется,
что в этом таинственном свете, возродившем весну и радость глубоко под
землей, звучат так же, как волшебные краски этих вечных картин, слова
Маяковского:
Надо мною небо.
Синий шелк!
Никогда не было так
хорошо!
Тучи - кочки
переплыли летчики.
Это летчики мои.
– Мы задумывали развернуть в мозаиках некоторые строки поэта из поэмы
"Хорошо!" и из других его творений, - вспоминал Алексей Николаевич Душкин.
"Время гудит телеграфной струной", - приходят на память строки.
Звенят провода высоковольтной линии. Поблескивают алые изоляторы.