Пхеньянские амазонки
Шрифт:
Каждый метр для нее был пыткой. Она вдруг подумала, а что если Обок просто решила ее проверить и таким образом отомстить за ее предательство. Северокорейцы любили подобные уловки, видимость наказания... Может быть, в «хонде» и нет ничего опасного...
Анита колебалась. От рассеянности она проехала на красный свет на углу Итэвон и Ханнамо. «Киа» остановилась правильно.
Полицейский засвистел. В Корее не шутят с правилами. Поскольку «хонда» не остановилась, он запомнил номер и сразу же передал его в полицейское
Анита не знала, что делать. Чтобы попасть на площадь Йоидо, ей нужно было повернуть направо, потом спуститься по Ханнамо к реке и проехать по мосту Ханнам. Она неожиданно повернула налево на тихую улицу, извивающуюся около холма Намсан.
С левой стороны расположились роскошные резиденции, а с правой — на склонах холма был разбит парк. В этот утренний час там было мало народа.
Анита увеличила скорость. Улица была пустынна. Она колебалась. Обок видела, куда она повернула, и, конечно, собиралась ее догнать. Искать полицейский пост у нее не было времени. Нужно было предупредить о том, что она везла. Анита продолжала ехать, механически ведя машину.
Неожиданно она заметила телефонную будку, стоящую в начале уходящей на холм аллеи, запрещенной для грузового транспорта. Шведка резко остановилась и, убедившись, что за ней нет «киа», выскочила из машины.
Обок от досады даже вскрикнула. Спина полицейского стояла прямо перед капотом «киа». Попадаться нельзя было... Она должна ждать на светофоре, глядя в ту сторону, куда исчезла Анита. Почему она свернула налево? У нее подвело желудок от тревоги и ненависти.
— Ты не должна была сразу давать ей машину! — закричал Ечон.
— Замолчи, — ответила она, чтобы себя успокоить. — Я уверена в ней.
Она рванула с места, заскрипев шинами, и повернула налево. «Хонды» не было! Поглощенная дорогой, она едва не проехала будку, упустив из виду стоявшую перед ней машину. Ечон завопил:
— Смотри!
Она повернула, и сердце ее замерло. Анита Кальмар как раз лихорадочно набирала номер. В тот момент кореянке захотелось разорвать ее, вырвать у нее сердце. Сделав резкий вираж, она поехала по дороге, преградив путь «хонде». Остановилась, выскочила из «киа» и бросилась к будке.
— Не вешайте трубку, — послышался певучий голос телефонистки из «Силлы».
Аните захотелось кричать. Она сначала напрасно звонила в «Чосон». Малко там не было. Он был единственный, кого она могла предупредить. Гудки в трубке повторяли удары ее сердца. Наконец трубку сняли, и Анита услышала голос Малко: «Алло!». В этот момент она обернулась и увидела Обок, которая мчалась к ней. Оставалось несколько секунд. Малко повторил: «Алло».
— Это Анита! — она рыдала. — Простите, простите, она меня заставила. Здесь машина с...
Дверь кабины почти была сорвана.
— Прекрати, пусти меня!
— Где вы? — кричал в трубку Малко.
Женщины боролись. Кореянка пыталась вытащить из будки Аниту, вцепившуюся в трубку намертво, как безумная. Одним ударом по кисти Обок удалось заставить ее отпустить трубку. Схватив шведку за волосы, она рванула ее, ударив о металлическую стойку. Анита еще успела крикнуть, не зная, слышит ли ее Малко.
— Йоидо...
Она упала на землю. Изо всех сил Обок зверски ударила ее ногой в живот, и шведка скрючилась, взвыв от нечеловеческой боли и разлившейся желчи. Вышел Ечон, беспокойно оглядываясь на редкие автомобили, проезжавшие мимо. К их счастью, « киа» заслоняла тело, распростертое на земле. Он произнес спокойным голосом:
— Кончай, товарищ, нам некогда.
Он знал, что одним приемом таэквондо Обок могла убить свою подругу. Та бросила взгляд на дорогу, ведущую вверх по холму, перегороженную цепочкой и предназначенную только для пешеходов. Увидев, что цепочка не заперта, Обок сняла ее, бросила на землю и позвала Ечона.
— Помоги мне.
Они затащили Аниту в «хонду». Кореец улыбнулся зверской улыбкой.
— Хорошая мысль.
— Нет, — сказала Обок, — для этой суки есть и получше.
Она кипела от ярости и ненависти, ей хотелось бы живьем разрубить ее на куски. Ечон беспокойно оглядывался.
— Могут поднять тревогу.
— Не бойся, — отрезала Обок, — я свое дело знаю...
Она вскочила в машину и села за руль «хонды». Ечон хотел сесть рядом с ней, но она оттолкнула его.
— Садись в «киа» и езжай за мной.
Он послушался, и обе машины поехали по дорожке. Обок вышла и повесила цепочку на место. Они проехали метров триста, с дороги их уже не было видно. Обок остановилась и открыла багажник «хонды». Ечон с любопытством смотрел на нее.
— Что ты собираешься делать?
— Наказать ее так, как она этого заслуживает.
Она вытащила из багажника моток прочного шнура. Анита стонала в машине. Обок вытащила ее за волосы из машины. Ее лицо было искажено от ненависти. Она несколько раз ударила ее ногой в грудь, вызвав жуткий крик у Аниты, потом присела около нее.
— Ты умрешь, — сказала кореянка. — Но это будет не самая приятная смерть. Помнишь таиландку в Пхеньяне?
Анита Кальмар дернулась всем телом и вцепилась ей в ноги.
— Нет, только не это!
Ее крик перешел в хрип. Обок разбила ей рот ударом каблука.
Она тут же привязала один конец веревки к левой ноге Аниты, прямо над лодыжкой. Анита вырывалась, лицо ее было в крови. Зверским ударом кореянка размозжила ей носовой хрящ, вызвав кровоизлияние и стоны. Ечон наблюдал за окрестностями, явно не одобряя то, что происходило. Они шли на слишком большой риск.