Пхеньянские амазонки
Шрифт:
Обок закрепила веревку так, что никакая сила не могла бы ее оторвать. Другой конец обвязала вокруг ствола дерева. Шведка стонала, отбивалась, ползала по земле, слишком слабая, чтобы что-то сделать. Обок спокойно привязала вторую веревку к правой ноге Аниты. Потом она подошла к «хонде» и крепко привязала другой конец к крюку для буксировки. Наконец кореянка повернулась к Ечону.
— Иди. Садись в «киа» и поезжай первым. Он послушался, не глядя на шведку. Анита кричала, умоляла Обок пощадить ее. Та наклонилась над ней со зверской улыбкой.
— Ты кричишь не так сильно, как таиландка. Помнишь? Приготовься к мучениям.
Она села в «хонду» и дала задний ход, медленно отъезжая и не спуская глаз с Аниты, распростертой посреди дорожки... Веревка натянулась...
Обок еще слегка нажала на акселератор, вызвав дикий вопль у Аниты, у которой треснули сухожилия. Веревка была уже натянута до предела... Обок смотрела на широко раздвинутые ноги Аниты, испытывая смешанные чувства. Ненависть, месть и какое-то волнение. Она садистски продлевала агонию своей жертвы. Еще один легкий нажим на акселератор и душераздирающий крик...
За спиной у кореянки раздался звук клаксона. Ечон терял терпение. Не спуская с Аниты глаз, она еще раз медленно нажала на акселератор.
Малко, потрясенный, смотрел на телефонную трубку, в которой раздавались гудки. Что же произошло? Анита Кальмар уже три часа как исчезла. Ее разыскивала вся сеульская полиция. Она явно добровольно поменяла лагерь. Однако эти крики не были комедией... Что же все-таки случилось?
Он набрал номер телефона генерала Кима.
— Есть новости, — сказал Малко.
— У меня тоже, — ответил генерал Ким. — Один полицейский на Итэвон стрит считает, что видел «хонду» с мисс Кальмар. Она проехала на красный свет.
— Они готовят что-то серьезное, — ответил Малко.
Он пересказал ему свой короткий разговор со шведкой и сказал в заключение:
— У меня такое впечатление, что Обок потребовала от нее что-то, чего она не может сделать. Может, отвезти куда-нибудь машину с взрывчаткой?
— Почему вы так решили? — подпрыгнул генерал Ким.
— Анита Кальмар сказала о Йоидо и какой-то машине... А вы нашли взрывчатку у антиквара Хюна.
Последовало тяжелое молчание, и генерал произнес:
— Хорошо, я объявлю тревогу своим людям и прикажу следить за мостами. Если, конечно, еще есть время.
— Я тоже еду, — сказал Малко. — У меня машина Майкла Коттера.
Малко нашел машину и шофера около «Силлы» и попросил его уступить ему место у руля. Теперь он уже мог ориентироваться в Сеуле и предпочитал положиться на свою реакцию.
— Едем к площади Йоидо, — объявил он. — Мы ищем светлую «хонду» то ли с Анитой Кальмар, то ли с кореянкой с короткими волосами.
Он вдруг сообразил, что только ему приходилось видеть Обок. Фотографии, найденной у Сун-Бон, было недостаточно.
Со всей жестокостью Обок долго нажимала на акселератор, чтобы избежать возможного разрыва веревки. Она еще растягивалась, приподнимаясь над землей вместе с ногами Аниты, ногтями впившейся в землю с жутким продолжительным криком. У Обок на душе было спокойно. Стиснув зубы, она еще немного поджала. «Хонда» буксовала.
Натяжение в сухожилиях девушки было предельным. Она кричала, надрывая себе легкие. Ее крик усиливался... Что-то разорвалось у нее в паху. Обок тоже кричала, но от удовольствия.
У нее больше не было времени. На этот раз она нажала на акселератор до отказа. Одну секунду машина не двигалась, потом отскочила назад, потащив за собой левую ногу Аниты, вырывая мускулы, сухожилия, кости и артерии. Кровь брызнула из раздробленной бедренной артерии, и шведка покатилась по земле, истекая кровью.
Кореянка спокойно остановила машину, вышла и отвязала от бампера веревку, привязанную к окровавленной ноге Аниты. Она агонизировала, распростертая посреди дороги. Обок бросила на нее последний взгляд, толком не зная, что она испытывала. В глубине души она даже была рада: шведка составляла ее единственную слабость в ее четко регламентированной жизни. Кореянка ошиблась, оказав ей доверие. Теперь ей оставалось выполнить свою миссию и уехать на Север.
Анита Кальмар больше не шевелилась, и кровь уже едва сочилась из ее бедра, откуда торчала перламутрово-белая бедренная кость...
Обок села в «хонду» и поехала задним ходом.
Малко выехал через мост Маподаего на площадь Йоидо. Вид открывался поразительный. Площадь два километра длиной и полкилометра шириной была окружена суперсовременными зданиями. В прокатных пунктах выдавали велосипеды и роликовые коньки, и тысячи молодых людей развлекались здесь, где было запрещено движение автомобильного транспорта.
Он увидел полицейских в голубой форме, стоящих у машин, охраняющих выезд с моста. Проверяли весь транспорт. В небе трещал полицейский вертолет. Малко повернул направо, следуя мимо парка вдоль реки Ханган, до второго моста Вонхью.
Сотни машин мчались к зеленым массивам в это солнечное воскресенье. Он проехал через проход, выходивший к зданию Кэй-би-си с торчащими антеннами. С этой стороны площади было тоже много гуляющих и катающихся на роликовых коньках, но почти не было видно полиции. Он обогнал какую-то бело-голубую машину, владельцы которой внимательно изучали улицы. Усеянная антеннами «хонда» сделала ему знак фарами, остановившись перед цепями, запрещающими въезд на площадь. Он подъехал к ней.
Генерал Ким с трубкой во рту опустил стекло. Лицо его на этот раз было мрачно.
— Это серьезно, — произнес он, — часовые только что обнаружили в парке Намсан изуродованный труп молодой женщины, блондинки, без документов. Кажется это Анита Кальмар. Ее разорвали между деревом и машиной. Ужас...
У Малко по коже пошли мурашки.
— А Обок?
— Никаких следов, но боюсь, как бы она не попыталась здесь устроить взрыв, как вы и предполагали.
— Нельзя ли отсюда всех эвакуировать?