Пицца МОСГУГ

Еремин Сергей Алексеевич

Впрочем, это нисколько нас не беспокоило. А меня, так просто радовало. Наоборот, какой простор для детской фантазии! Отличная площадка для своей собственной "олимпиады". Но, об этом потом, сначала нужно понять, куда же, мы приехали.

Тушино. Замечательный московский район. Северо-запад Москвы и самая слабозаселённая часть города. Бывший город Тушино уже давно включён в состав Москвы и МКАД надёжно отделил его от области. К нашему приезду район состоял из двух непохожих половинок. Из старой части, собственно бывший город Тушино со своей планировкой и небольшими кирпичными домиками в три – пять этажей, которая и сегодня отчётливо просматривается, не совсем разбавленная до состояния воды точечными вкраплениями новостроя.

Новая часть представлена брежневскими микрорайонами. В том числе, и нашим "олимпийским",

который и достраивается на наших глазах под нашими же окнами. Застройка типично советская массовая в девять и двенадцать этажей без художественных изысков, но и без не нужного экспериментаторства. Через много лет встретил я человека из одного подмосковного города, который жил в подобном "экспериментальном" доме… Так, что хорошо… без "опытов" над людьми как-то спокойнее…

Чуть позже я узнал, что при переезде нам предоставили выбор! Вполне реальным вариантом было Чертаново. Очень хорошо, что родители остановили свой выбор именно на Тушино… Сегодня это самый пригодный для спокойной жизни район Москвы.

Наша квартира располагалась на первом этаже в одном из многочисленных подъездов мега дома, сочленённого из четырёх нормальных "панелек" – в той самой "китайской стене". Наш "лежачий небоскрёб" в двенадцать этажей служила своеобразным шумо – отражающим экраном для всего микрорайона, по дуге отделяющим его от улицы с оживлённым движением, усиленным шумом трамвайной линии. Получился некий изолированный мирок: с одной стороны мы, с боков два института – НИИАТ и МХТИ, а с четвёртой стороны – фруктовым садом и лесом перед МКАДом. Коробочка!

Как я уже говорил, пространство внутри нашего "кондоминиума" представляло собой строительную площадку двух жилых корпусов вперемешку с уже заселяющимися зданиями. Изумительная "игровая площадка" для детворы за отсутствием специализированной, которую и приткнуть-то некуда… Конечно, стройки пытались жёстко изолировать, но это помогало слабо, и мелкота промышляла среди строительных конструкций вовсю.

Пока я осваивался в школе, строители успели достроить жилые корпуса. Остались пара недостроенных магазинов и институт, которые тоже представляли собой неплохие площадки для детского разгула. Этого не достроенного массива оказалось вполне достаточно, чтобы проникнуться притягательностью их таинственных лабиринтов недостроенных этажей, котлованов и неизолированных подземных коллекторов. Очень удобно иметь такие "игровые площадки" практически во дворе. Вроде, как и при доме, а на самом деле – в совершенно другом мире. В мире, где столько всего неизвестного и неизведанного. Как только строители расходились, мы тут как тут. Факультативные занятия…

Несколько слов о советских строителях и принципе их работы, который был нам столь наглядно продемонстрирован. Эти ребята всецело зависели, похоже, исключительно только от плана, который распространялся на весь объём данного СМУ и мог "гулять" по конкретным объектам, как это будет выгодно начальству.

Например, не справившись со сроками нашего "олимпийского" района и завалив частный план, вся строительная техника вместе со строителями, смело перебросилась на другой "горящий" участок, чтобы спасти общий план. В сумме получается "план выполнен" в отчётах, а на деле – зияющие дыры в нашем районе. Премии получены, а наш долгострой доделывается по мере возможностей.

Здание строится, строится… Стоп, машина! Техника и персонал со стройплощадки исчезает… Ждите… Строители, конечно, вернутся, но когда именно, непонятно. Немного в стороне от нас одно административное здание – полуфабрикат простояло почти сорок лет! Наша семья приехала… прошли годы… только пять лет назад его начали достраивать и достроили за полгода. Оно уже разрушаться начало… чуть-чуть оставалось.

Так и с нашими несчастными магазинами. В то время их могли и совсем забросить… И ждать пока кто-нибудь из нас не утонул бы в котловане или не напоролся на какой-нибудь торчащий арматурный прут. Или, как вариант, не бросил бы спичку в топливный бак навсегда забытого асфальтоукладчика. С феерическими последствиями для рожи хулигана. Нет, мы, как "потребители" анимационных услуг в виде строительной аркады, были только "за". Но идти на поводу у детей тоже не стоит. Прошли четыре года, а строительные площадки продолжали существовать и гостеприимно

ждали своих благодарных завсегдатаев вроде нас. И мы старались их "не разочаровывать" и с радостью пользовались практически беспрепятственным доступом во все их внутренности и технологические пустоты. И вся коллекторная сеть стала нашим "вторым домом" и испытательным стендом одновременно.

Что же нас влекло в эту грязь и зловонную темноту? Неужели мы не знали, что это элементарно опасно и чревато всевозможными травмами и увечьями? Нам же, почитай, каждый день в школе говорят об опасности, которая исходит от стройплощадок! Получается, что утром нам говорят одно, а вечером мы сознательно делаем совершенно другое!? Что за непонятный протест "назло маме отморожу уши"? Стоит призадуматься над этим феноменом детского сознания. У меня есть только одно объяснение. Каждому ребёнку десяти – двенадцати лет свойственен романтический авантюризм и поиск приключений, уводящих от привычной действительности. Можно сказать, что получается некий посильно переосмысленный и самостоятельно реализованный на практике вариант популярной в те годы патриотической игры "Зарница". Городская версия, адаптированная под наши нужды и возможности.

Строго говоря, вреда-то мы никакого государству не наносили. Если и были травмы, то незначительные и даже родители о них не знали. Больницы своими визитами не обременяли. Ничего не ломали. Если и уносили пустяшную мелочь, то только найденную в мусоре или бесхозно валяющуюся в грязи.

Впрочем, было несколько интересующих нас позиций… Во-первых, гудрон, который мы зачем-то жрали. Удивительное дело! Откуда это поветрие пошло, что эту чёрную пластмассообразную субстанцию, вообще можно использовать таким образом!? В нашем районе не было ни одного пацана, который бы хоть раз не грыз или не сосал этот сугубо строительный материал. Я уже и не помню, какое у нас было объяснение этой эпидемии… Слава Богу, но гудрон был редкостью и валялся по территории редкими вкраплениями. Чтобы насладиться его вкусом, нужно ещё хорошенько поискать…

Во-вторых, строительная замазка для заделки швов между панелями. Погоня за этим строительным материалом имела более-менее осмысленное объяснение из-за практического применения этой штуки. Этот материал имел консистенцию, великолепно подходящую для изготовления пулек для самодельных духовых приспособлений, которыми в то время увлекались наши старшие товарищи. "Батон колбасы" такой замазки можно было выгодно обменять, но и добыть его представлялась задачей совсем непростой.

Мы знали только одно место, где "обитала" эта "колбаса" – недостроенный корпус института. Но он почти охранялся и, чтобы пробраться в богатые замазкой места, требовалась не только ловкость и быстрота реакции, но и дерзость. Не все были готовы к таким лишениям, поэтому этот трофей и ценился высоко. На практике чаще всего выходило, что найденные на стройке гудрон, замазка и другие, казавшиеся нам ценными, вещи просто демонстрировались друзьям и безжалостно выбрасывались.

Но в основном стройплощадки были для нас не охотничьими, а исследовательскими угодьями. Нельзя сказать, что мы изначально стремились попасть в экстремальные ситуации, когда нужно выкручиваться изо всех сил. Конечно же, нет! Мы старались весело и интересно провести время, а не рисковать и не нарываться на неприятности. Другое дело, что экстрим и самый настоящий риск сами находили нас с завидным постоянством. Вроде, как мы их притягивали к себе магнитом.

"Неприятности" самого неожиданного характера могли подстерегать тебя буквально на каждом шагу. Кирпич, как и любое твёрдое тело, имеет вполне объяснимое свойство падать с верхотуры. Но, если это происходит с грохотом гранатного взрыва в шаге от тебя, то становится как-то неуютно… неприятно. Я, например, без малости чуть не наложил в штаны. Другой не самый лучший "сюрприз" может приключиться из-за собственной невнимательности. Условно можно назвать такую подлянку "волчьей ямой". Это, когда ты соскальзываешь со склона, спрыгиваешь с возвышения или, не рассмотрев в темноте, влетаешь либо в трясину из грязи, либо в "зыбучие пески". Стоишь, как дурак, по пояс в ледяной жиже и глупо улыбаешься. И будет очень хорошо, если обойдётся без дальнейшего погружения… Во избежание судьбы Саида мы никогда не ходили на стройку по одному. Всегда должен быть свидетель твоего позора. Подстрахует заодно…