Пик Дьявола
Шрифт:
— И что? — спросил Гриссел.
— Инспектор Гриссел, вы еще не поняли? Я уже полчаса пытаюсь растолковать вам, что вину за смерть Карлоса возложат на вас. На вас, на мстителя с копьем и на проститутку. Именно вы сейчас ходите со змеями на спине!
Инспектор уголовной полиции со змеей на спине опаздывал. Он слишком поспешно уложил чемодан, а на кухне прихватил из шкафчика бутылку бренди и уложил в чемодан и ее.
Вырвал листок из блокнота и нацарапал благодарственную записку Чармейн Уотсон-Смит. Хотел было написать шуточный стишок, но единственный, который он помнил, начинался со слов: «Жил-был один хлыщ в Австралии…» Остальное
Он поставил чистую тарелку к ее двери и поспешил к выходу из подъезда. У самых дверей он вдруг понял, каким образом исчезают газеты Чармейн. Он затормозил, развернулся, подбежал к ее двери и постучал. Тарелку он поднял с пола.
Старушка открыла не сразу.
— Ах, инспектор…
— Извините, мадам, я очень спешу — опаздываю на самолет. Только хотел вас поблагодарить. И еще — я знаю, что происходит с вашей газетой.
— Правда? — оживилась Чармейн.
— Кто-то крадет ее, выходя из дому утром. И уносит с собой.
— Господи боже…
— Мне надо бежать. Когда вернусь, займусь вашим делом вплотную.
— Спасибо, инспектор!
— Нет, мадам, это вам спасибо. Ваше… ваша… — На секунду он задумался, припоминая нужное английское слово. Ему хотелось сказать «мясо овцы», но он знал, что так неправильно. — Ягнятина… была чудесной.
Он затрусил к выходу, напоминая себе: ему лучше поторопиться, потому что сейчас он в самом деле опаздывал.
Выпив второй стаканчик бренди с кока-колой — о, божественная теплая волна! — он откинулся на спинку самолетного кресла и глубоко вздохнул от удовольствия. Он жалкий неудачник, пьяница, но в том-то и дело — он был рожден для того, чтобы пить, создан для пьянства. Именно пьянство выходило у него лучше всего, только пьяным он ощущал себя цельным, правильным и в гармонии с миром. Тут ему вспомнился стишок:
Жил-был один хлыщ в Австралии, Раскрасил он зад в цвета флага Италии. Цвета были яркими, Вид — замечательный, Но вот запах — сплошные фекалии.Он ухмыльнулся. Интересно, много ли еще стишков он сумеет вспомнить? Ведь теперь у него снова заработали мозги. Бывало, в молодости он цитировал их пачками. «Жил-был юнец из Бразилии, засунул он в ж… лилию…» Может, стоит сочинить стишок про себя. «Жил-был полицейский пьяница…»
Он отпил еще глоток из стаканчика — и почему в самолетах всегда так мало наливают? Да еще льду добавляют… Нет, лучше вот так:
Жил-был полицейский в Кейптауне, Убийцу он упустил…Как же дальше? Подошла стюардесса — девица о ярко-красным ротиком и прилизанными волосами; Гриссел поднял стакан и постучал по нему указательным пальцем. Она кивнула, но как-то не слишком дружелюбно.
Может, боится, что он напьется и изгадит салон? Нет, ни за что! Не дождетесь! Возможно, он и бьет жену, и трахается со шлюхой, и полицейский из него никудышный, но выпивку держать он умеет. Да, подружка, это он умеет делать с огромным искусством.
Он думал, что белый, Но ошибался…Но что, черт побери, рифмуется с «Кейптауном» и «упустил»? Рифмы не лезли в голову. Может, лучше по-другому… Стюардесса принесла ему добавку.
Жил-был— Сэр, вы хорошо себя чувствуете? — слегка хмурясь, спросила сотрудница Агентства но аренде бюджетных автомобилей.
— Просто отлично, — заверил ее Гриссел, расписываясь против каждой поставленной ею галочки в договоре. Она вручила ему ключи, и он вышел на улицу. В Порт-Элизабет был ветреный вечер. Он подумал было включить свой сотовый, но сначала надо было найти машину. И потом, зачем включать телефон? Ведь его освободили от его обязанностей, разве нет?
Ему дали «ниссан-алмеру», по крайней мере, так было написано на брелке. Но он нигде не мог найти эту проклятую машину. С чемоданом в руке Гриссел брел вдоль ряда стоящих на стоянке машин. Почти все были белые. Он не мог вспомнить, как выглядит «алмера». Раньше у него была «сентра», демонстрационная модель, которую он купил в Бельвиле, — пришлось торговаться за каждый грош. С той машиной он горя не знал. Господи, как давно это было! Вот она, «алмера», будь она неладна, прямо у него под носом. Гриссел нажал кнопку на брелке, машина пикнула, зажглись фары. Он отпер багажник и положил туда чемодан. Может, все-таки включить телефон? Вдруг они уже схватили парня?
Его качнуло; пришлось прислониться спиной к машине. Все-таки, надо признать, голова-то покруживается.
«У вас три сообщения. Позвоните по номеру 121».
Он послушно нажал нужные кнопки. Женский голос:
«У вас три сообщения. Первое…»
«Бенни, это Анна. Где ты? Карла до сих пор не вернулась. Мы не знаем, где она. Если ты трезвый, позвони мне».
Когда звонила Анна? Он выключил телефон где-то в середине дня. Почему у нее такой встревоженный голос?
«Говорит Тим Нгубане. Сейчас двенадцать сорок пять. Бенни, я хотел передать, что Кристина ван Роин пропала. Мне звонили ребята из отдела по защите свидетелей. Она, очевидно, сбежала от них. Ее держали в одном доме в Бостоне, и она ушла совсем недавно. Буду держать тебя в курсе. Пока».
Она сбежала от них?! Зачем, чего ради? Гриссел нажал кнопку «Удалить».
«Бенни, это Анна. Я звонила Матту Яуберту. Он говорит, ты улетел в Порт-Элизабет. Позвони мне, пожалуйста. Карла до сих пор не вернулась. Мы уже всех обзвонили. Я очень волнуюсь! Перезвони, когда получишь это сообщение. Пожалуйста!»
В голосе Анны слышалось отчаяние, пробившее его алкогольный дурман. Наконец до него дошло: стряслась беда. Он выключил телефон. Прислонился к «алмере» спиной. Он не мог позвонить ей, потому что был пьян.
Где Карла? Господи, выпить бы кофе! Ему необходимо срочно протрезветь. Он сел в машину. Спинка водительского кресла была наклонена вперед; пришлось пошарить под сиденьем в поисках ручки регулировки. Наконец он завел мотор.
Он еще не настолько пьян, но нужно сосредоточиться. Гриссел отъехал от обочины. Первым делом — добраться до отеля. Выпить крепкого кофе. И ходить, ходить — до тех пор, пока алкоголь не выветрится, туман не развеется. Тогда можно звонить Анне; она не должна понять по его голосу, что он пьян. Она сразу догадается. Все-таки семнадцать лет вместе прожили — она сразу его засечет. Господи, зачем только он заказывал спиртное! Даже взял с собой бутылку. Готов был снова пуститься в загул, и вот — Карла пропала. В нем зародилось подозрение, но думать о самом худшем не хотелось.