Пик правды
Шрифт:
– Суббота, – вновь простонал Юрка, пытаясь разогнать все ускоряющийся хоровод воспоминаний о вчерашнем дне, от которого у него уже начинала кружиться голова, а в глазах замелькали черные точки, – что ж мне с тобой делать, суббота?
Не придумав ничего, достойного траты сил и времени, Юрка потащился обратно в спальню, где вскоре, дождавшись спасительного действия таблеток обезболивающего, благополучно заснул. Проснулся он несколько часов спустя от назойливых, почти непрерывных звонков в дверь. В очередной раз не найдя тапочки, Юрка в одних трусах поплелся в прихожую, вяло матеря соседей, которым в это субботнее утро зачем-то понадобилось его побеспокоить. В том, что, кроме соседей, так рано
Юрка ускорил шаг, на ходу поправляя сползшие вниз трусы. Конечно, Ритусик видела его и без них, причем не один раз и, как правило, всем увиденным оставалась довольна, но ведь нельзя же прямо так, на пороге. Вернее, можно, но не сегодня. Все же сперва она должна извиниться, а вот потом.
Чувствуя нарастающее возбуждение, Юрка отщелкнул замок и торопливо распахнул дверь.
– Я тоже рад тебя видеть, – хмыкнул отец, разглядывая топорщащиеся Юркины трусы.
– Ты? – глупо улыбаясь, пробормотал Юрка. – Ты откуда?
Он отступил чуть в сторону, пропуская нежданного гостя в квартиру.
– Тебя что именно интересует? – Пройдя в прихожую, отец бросил на пол сумку и начал стаскивать с себя ботинки. – Если только что, то из такси, двадцать минут назад из электрички, а еще часом раньше из Желябино. Надеюсь, в события пятидесятилетней давности мне углубляться не обязательно?
На самом деле Юркиному отцу было пятьдесят шесть. Он работал зоотехником на свинокомплексе, расположенном в нескольких километрах от небольшого городка Желябино, до которого от Среднегорска надо было добираться почти час на электричке либо минут сорок на машине, если только удавалось избежать традиционных пробок на выезде из города. Машины у Дмитрия Александровича не было, а была не самая лучшая, по мнению Юрки, привычка неожиданно приезжать погостить к сыну. Привычка эта у Дмитрия Александровича усилилась после смерти жены, матери Юрки, которую в Желябинской районной больнице почти год лечили от язвы желудка. Вылечить несуществующую язву, как и обнаружить вполне себе реальную опухоль, районным медикам не удалось. Случилось это, правда, еще шесть лет назад, так что с тех пор горечь утраты у овдовевшего свиновода, да и у самого Юрки несколько притупилась, но все же, приезжая к сыну и откупоривая привезенную с собой бутыль самогона, Дмитрий Александрович традиционно произносил первый тост стоя:
– Ну, за мамку нашу! Пусть там ей будет лучше, чем нам здесь.
Вслед за этим рюмки незамедлительно наполнялись повторно, и звучал второй тост:
– Ну, чтоб нам здесь было не хуже, чем ей там!
Обычно к тому моменту, когда бутылка опустошалась, и Юрке и Дмитрию Александровичу было действительно хорошо.
Пару раз Юрка пробовал выяснить у отца, для чего тот приезжает к нему с завидной регулярностью, как правило, раз в два месяца, при этом по городу не гуляет, из квартиры никуда не выходит, а, проведя вечер в битве с литровой емкостью горючего зелья, на следующий день до обеда отсыпается и уезжает обратно в Желябино.
– Тебе там что, выпить не с кем? – В коротких перерывах между тостами Юрка пытался уловить логику отцовских действий.
– Почему не с кем? – Отец удивленно пожимал плечами. – У нас в поселке знаешь какое поголовье? И каждый второй со мной готов раздавить бутылочку.
– Я не понял, это ты сейчас про свиней говоришь? – силился понять отца Юрка.
– Дать бы тебе ремня как следует, – беззлобно укорял его в ответ Дмитрий Александрович, в очередной раз наполняя рюмки. – Что ж ты односельчан моих свиньями кличешь? Нормальные мужики, когда трезвые. По пьяни, конечно, да. – Он опрокидывал в рот рюмку и на мгновение застывал неподвижно, зажмурившись; должно быть, перед глазами его проносились образы деревенских собутыльников. – Ну так по пьяни и ваши городские, поди, не лучше будут. Только я думаю, ежели их рядом поставить и наливать равномерно…
– Кому? – вновь перебил отца Юрка.
– Вашим, городским. И нашим, поселковым. Так вот, я тебе скажу, наши-то ваших покрепче будут. – Отец энергично заработал вилкой, отправляя в рот одну за другой порции квашеной капусты, которую он тоже всегда привозил с собой в трехлитровой стеклянной банке. – Просто, знаешь, иногда хочется посидеть культурно, вдохнуть в себя городской жизни.
Подойдя к окну, Дмитрий Александрович распахнул форточку и с наслаждением на лице сделал несколько глубоких вдохов.
– Хорошо! Бензином пахнет. Машины вон мчатся. У нас, конечно, на мехдворе тоже соляркой прет, особливо когда уборочная или посевная. Но только трактор, он ведь так не прошмыгнет. Я пробовал. Скорости у него не хватает.
– То есть, если бы мимо тебя по полю трактора мчались вперемешку с комбайнами, ты бы не приезжал, там пил, – догадался Юрка.
– А что, красиво было бы. – Отец еще раз набрал полные легкие пахнущего выхлопными газами воздуха и захлопнул форточку.
На этом Юркины попытки понять смысл отцовских визитов, как правило, заканчивались. Он молча придвигал свою рюмку, опустошал ее и придвигал снова. В конце концов, если уж надо напиться, то почему бы не сделать этого с родным отцом, который, надо заметить, не пытается учить его жизни и не задает глупых вопросов, наподобие «А когда же наконец ты меня порадуешь внучатами?».
Однако сегодня Юрке, еще не успевшему в полной мере избавиться от последствий вчерашнего чрезмерного употребления алкоголя, пить с отцом совсем не хотелось. К тому же отец обычно приезжал во второй половине дня, а здесь вдруг притащился до полудня и явно был готов незамедлительно приступить к застолью. Единственно, что можно было бы себе позволить, так это бутылочку пива. Может, две. Да, две будет в самый раз, но не больше.
– Хорошо. – К Юркиному удивлению, отец спорить не стал. – Начни с пива.
Умывшись, приведя себя в относительный порядок и спустив, наконец, воду в унитазе, Юрка сходил в магазин, а вернувшись, обнаружил, что отец уже успел начистить картошки и теперь хлопочет возле шкворчащей сковородки.
– Быстро ты управился, – не смог удержаться от похвалы Юрка.
– Это ты ноги медленно переставляешь, – усмехнулся в ответ Дмитрий Александрович. – Давай сюда пиво, я тебе по-культурному, в стакан налью.
Должно быть, как уже позже догадался Юрка, отец налил ему в стакан не только пиво. Измученный похмельем организм почти не различал вкусы, а посему Юрка сперва не заметил никакого подвоха и, лишь допивая вторую бутылку пива, констатировал очевидное:
– Что-то развезло меня, с пива-то.
– А ты не пей! – Отец решительно отобрал у него стакан. – Не пей больше эту гадость. С нее потом только брюхо бурлит да пучится. На вот тебе лучше рюмочку. Сейчас опрокинешь, оно сразу и полегчает.
Юрке показалось, что в словах отца нет логики, но и сил спорить у него тоже не оставалось. Опрокинув в рот самогон и ощутив прокатившееся по телу тепло, он удивленно кивнул:
– Надо же, и вправду лучше стало.
– Скажи-ка мне, сынок, пока тебе совсем не похорошело, – отец вновь протянул руку к бутыли, – что за диво дивное у тебя в спальне висит? Уж больно на автомат похоже. Неужто настоящий?