Пик правды
Шрифт:
Потянув на себя оконную створку, Юрка поежился и тут же захлопнул ее обратно. Может быть, на календаре и весна, вот только природа об этом явно не в курсе. Тем более сейчас, под утро, когда набравший силу мороз чувствует себя полноправным хозяином на городских улицах.
Юрка взглянул на стоящие на холодильнике часы-радиоприемник. На темном экране тускло высвечивалось рубиново-красным: 06:39 06.03. Говоря по-русски, без двадцати семь, шестое марта. Суббота.
– Суббота, – простонал Юрка, в один миг вспоминая все события вчерашнего дня. Боль в висках откликнулась на его возглас мгновенно усилившейся пульсацией. Усевшись на табуретку, Юрка обхватил голову руками, ожидая, когда его страдания хотя бы немного уменьшатся, и жалобно заскулил, переполненный жалости к несчастному и никчемному существу, каковым
А ведь ничего плохого вчерашнее утро не предвещало. Вовремя сработал будильник, сковорода с яичницей была своевременно снята с плиты, и даже на работу Юрка приехал на десять минут раньше обычного, в результате чего первым оказался в комнате для совещаний. Совещания шеф всегда назначал на девять ноль пять, великодушно предоставляя опаздывающим несколько дополнительных минут, чтобы успеть добраться до огромного овального стола, установленного посреди просторной комнаты с огромными окнами во всю стену (правда, всегда закрытыми жалюзи) и цифровым проектором под потолком. Шеф любил, когда сотрудники пользовались проектором. По его мнению, на большом экране диаграммы, показывающие динамику рентабельности и рост объемов продаж, смотрелись внушительнее и легче поддавались восприятию. Эту маленькую слабость шефу прощали, и на то было несколько причин. Прежде всего, трудно не простить что-то шефу, на то он и начальник (да и не просто начальник, а единоличный собственник всего предприятия), чтобы делать, что душе угодно, и требовать того, чего угодно этой самой душе от подчиненных. Во-вторых, шеф был мужик неплохой, заработная плата на предприятии начислялась своевременно и даже была хоть и немного, но выше, чем в среднем по городу, так что конфликтовать с руководством не имело никакого смысла. В-третьих, неплохой мужик был еще и крайне вспыльчивым, и все, кто не оценил значение первых двух пунктов, столкнувшись с проявлениями третьего, сразу понимали, что конфликтовать с руководством не имело никакого смысла. Зачастую понимали они это уже слишком поздно, получая на руки трудовую книжку в отделе кадров. К таким «тугодумам» Юрка всегда относился со снисходительной иронией. С одной стороны, жалко ребят, не все они были безнадежны, с другой – каждый кузнец своего счастья. И несчастья тоже. Что выковали, то и получили. Сам он в конфликты с руководством старался не вступать, а если и попадал изредка под горячую руку, то никогда не медлил с тем, чтобы покаяться и признать ошибки, пусть даже несуществующие, либо же по вине самого этого руководства и совершенные.
На этот раз волноваться по поводу очередного совещания никаких оснований не было. Отчитываться о работе за прошедший месяц предстоит начальникам отделов, ему же, Юрке, на совещании и вовсе можно было бы не присутствовать, но так уж было заведено: шеф всегда требовал, чтобы был кто-то из айтишников, и этим кем-то традиционно оказывался Юрка. Опять же, причин этому было несколько. Во-первых, весь IT-отдел был невелик, в нем насчитывалось всего четыре сотрудника. Во-вторых, старший в отделе, Валерий Михайлович, был старшим во всех смыслах слова, и прежде всего по возрасту, причем старше он был не только остальных своих коллег, но и самого генерального директора. Как представлялось Юрке, а заодно и большинству сотрудников предприятия, Валерий Михайлович застал еще те далекие времена, когда на земле только появлялись первые компьютеры, а полученную в результате их нехитрых вычислений информацию хранили на перфокартах.
Должно быть, шефу было не очень комфортно заставлять столь заслуженного, поблескивающего лысиной и сединами работника проверять, почему вдруг проектор не видит картинку с подключенного к нему ноутбука или же сам ноутбук не хочет открывать только что загруженный на него файл. Да и сам Валерий Михайлович, если когда-то и брался за работу столь низменного характера, выполнял ее с такой величественной неторопливостью, что гораздо быстрее выходило сбегать через дорогу в торговый центр и купить новый ноутбук взамен неожиданно зависшего.
Еще два работника отдела пришли в компанию совсем недавно, меньше года назад. Оба они были совсем неопытны и большей частью использовались как неотложная техпомощь, когда у кого-то из сотрудников вдруг посреди рабочего дня гас монитор или зависал компьютер. Для того чтобы ходить на совещания под руководством самого генерального, они были еще молоды. Во всяком случае, так считал Юрка, не так давно отпраздновавший свое тридцатилетие. Что по этому поводу думал Валерий Михайлович, не знал никто, но, судя по всему, Юркино решение представлять отдел на всех мероприятиях с участием руководства он не оспаривал. Возможно, потому, что сам в конце года собирался уходить на пенсию, а быть может, из-за того, что это и в самом деле был наилучший вариант. Шеф к Юрке уже привык, в целом относился неплохо и иногда прощал небольшие дисциплинарные прегрешения, без которых никак не может обойтись ни один представитель творческой профессии, а себя Юрка причислял именно к таковым.
– Принес? – на ходу кивнув Юрке, устремился к столу начальник отдела розничных продаж Гордеев, худой, совершенно лысый мужчина с бледным лицом и жидкими седыми полосками бровей над глазами, имеющий привычку посматривать на всех несколько свысока, причиной чему был не только здоровенный, под два метра рост Гордеева, но и еще более высокое самомнение.
– Здрасте, – кивнул в ответ Юрка, сунул руку в карман и тут же растерянно выдернул. В кармане было пусто. Возможно, кто-то другой начал бы охлопывать себя по всему телу, проверять все имеющиеся на одежде накладные и вшитые карманы, но только не Юрка. По роду деятельности ему частенько приходилось носить с собой флешки или жесткие диски то со скачанными для шефа новыми фильмами, то со взломанными дистрибутивами программ, устанавливаемых на машины сотрудников. На лицензиях шеф предпочитал экономить. Чтобы не путаться, что и в каком кармане у него лежит, Юрка завел правило – все, относящееся к работе, если влезает, всегда лежит в левом нагрудном кармане безрукавки. И вот сейчас в этом кармане ничего не было.
– Эпик фейл [1] , – пробормотал Юрка, быстро просчитывая всевозможные варианты исправления ситуации. Возникшие в его голове электрические импульсы за несколько мгновений промчались по всем теоретически возможным путям спасения и убедились, что ни один из них такового не гарантирует.
– Ты чего обмяк? – Гордеев недовольно нахмурился. – Материалы принес?
Юрка виновато улыбнулся. Короткое слово из трех букв повисло у него на кончике языка, словно зацепившись за что-то, и никак не хотело выскакивать изо рта.
1
Epic fail, английское выражение, означающее сокрушительный провал.
– Ну же, – теряя терпение, поторопил Гордеев.
Двери комнаты совещаний распахнулись, и в помещение вошли еще несколько человек, среди которых Юрка успел разглядеть массивную фигуру Тимофея Ильича Вольского, возглавлявшего оптовый отдел.
– Нет, – набравшись мужества, выдохнул Юрка и повторил с какой-то отчаянной злостью: – Нет!
– Ну что, где тут мой лучший друг на сегодняшнее утро, – добродушно пророкотал толстяк Вольский. – Юрок, надеюсь, все сделано в лучшем виде?
– Сделано, – пробормотал Юрка, – все сделано, Тимофей Ильич.
– Сделано, это хорошо, – одобрительно кивнул Зольский. – Тогда что сидим? Запускай аппаратуру, готовь к показу. Надеюсь, шеф, как это твое аниме увидит, так сразу нам квартальные премии и выпишет, на месяц раньше. – Зольский подмигнул стоящему рядом и напряженно вслушивающемуся в их разговор Гордееву. – А что, почему бы и нет?
– Аниме не будет, – чувствуя, как стремительно пересыхает во рту, прошептал Юрка, – я флешку дома оставил.
– Та-а-ак, – раскатисто прогрохотал Зольский, сводя к переносице кустистые брови. – А где у нас с тобой дом?
– Что? – не сразу понял вопрос Юрка.
– Живешь ты где, обалдуй? – рявкнул Тимофей Ильич.
Остальные находящиеся в комнате сотрудники притихли. Все знали, что когда Зольский выходит из себя, что, впрочем, бывало крайне нечасто, то внешним видом и замашками напоминает разъяренного носорога, дорогу которому, как известно, иногда уступает даже слон (читай – генеральный).
– В За… в Заречном, – пролепетал Юрка.
– Мать моя женщина, – Зольский с отчаянием ткнул кулаком по столу, отчего деревянная поверхность гулко завибрировала, – туда даже на машине минут сорок добираться.