Пик правды
Шрифт:
– А нормально мы с вами посидели, ребятки. Значит, так. – Генерал предпринял не очень успешную попытку придать своему лицу выражение демонстративной суровости. – Чтоб за руль выпимши никто не садился. Не будем, так сказать, портить праздник. Я сейчас машины организую, всех развезут.
– Всех, Дмитрий Романович, или только тех, кто за рулем? – уточнил чей-то женский голос.
– Всех, – воинственно махнул рукой Хованский. – Так что давайте группируйтесь в кучки, кто в каком районе живет. Будем в порядке кучкования грузить вас в транспортные средства.
Транспортное средство, в которое в итоге попал Лунин, явно оказалось перегружено. И дело было не только в том, что на переднем сиденье
Не успела просевшая от перегруза «камри» отползти от здания следственного управления, как в кармане брюк Ильи завибрировал переведенный на беззвучный режим смартфон.
– Илья! – Сидящая у него на коленях девушка шутливо погрозила Лунину пальчиком. – Подо мной что-то шевелится.
– Это телефон, – моментально покраснел Лунин, вспомнив о невыполненном им обещании позвонить Ирише в конце рабочего дня.
– И что, сейчас ты его будешь из-под меня извлекать? – Тон подвыпившей красавицы явно свидетельствовал о том, что она не возражает против подобного развития событий.
– Пусть уж вибрирует, – смущенно вздохнул Лунин.
– Пусть! – тряхнула головой девица и ткнулась губами Илье в лоб.
Когда полчаса спустя машина остановилась, Лунин торопливо распахнул заднюю дверь. После того как на тротуар выпорхнула первая из девушек, наружу пришлось выбраться и Илье, чтобы дать возможность выйти из машины еще одной сослуживице.
– Ну что же, дамы, – проявил галантность Илья, – еще раз поздравляю вас с наступающим праздником.
– Спасибо, Илюшенька!
Одна из девушек неожиданно чмокнула Лунина прямо в губы. Не успел он опомниться, как ее примеру последовала другая, та самая, что всю дорогу ерзала у него на коленях. Второй поцелуй длился не в пример дольше. Илья даже успел подумать, что слишком долго, но сделать ничего не мог: женские руки крепко обхватили его за шею.
– Лунин, ты какой-то скованный, – хихикнула, наконец отпуская добычу, красавица.
– Надо чаще тренироваться, – подхватила вторая, и, взявшись за руки, обе представительницы женской половины следственного комитета зашагали прочь, наполняя округу звонким заливистым смехом.
Водитель «камри» нетерпеливо посигналил, и покрасневший как рак Илья поспешил вернуться обратно в салон автомобиля…
Уставившись в экран, на котором молодая пара пыталась доказать себе самим, но уже постаревшим на четверть века, что их союз не так плох, как кажется на первый взгляд, Лунин тихо вздохнул. Ну конечно, в пятницу днем Ирина звонила ему и говорила, что вечером, если он освободится не слишком поздно, они могли бы встретиться. Илья, зная о предстоящем предпраздничном торжестве, обещал обязательно позвонить, как только у него что-нибудь прояснится. И не позвонил. Потому что забыл. И не ответил на звонок. Так как ему было неудобно доставать телефон из-под сидящей на нем девицы. И. Что? Поцеловал двух едва держащихся на ногах красоток. Вернее, позволил им поцеловать себя. Что тут такого? Обычные дружеские поцелуи. Пусть даже и в губы. Пусть даже один из них и продлился слишком долго. Неприлично долго. Судя по всему, на глазах случайно оказавшейся поблизости Ирины. Лунин вновь тихо вздохнул и заерзал, пытаясь удобнее устроиться в показавшемся вдруг необыкновенно жестким кресле. Определенно, ему не в чем оправдываться. Наверняка лучший вариант – притвориться, что он не понял, на что намекала ему Ирина. По сути, ведь никакого разговора между ними не было. Пусть так и останется. Лучше обсудить просмотренный фильм, вспомнить пару смешных моментов (кажется, они все же были), посетовать на то, что раньше кино было смешнее, а затем, купив по дороге пару бутылок вина и пиццу, закатиться в маленькую, но такую уютную квартиру на девятом этаже, где чудесно провести вечер под тихо льющиеся из колонок мелодии Морриконе. А может, ну ее к чертям, эту пиццу? Лунин улыбнулся, довольный своей идеей. Лучше заказать на дом роллы, хотя точно так же можно купить уже готовые. А еще лучше взять все сразу. И роллы, и пиццу, и вина побольше. Точно, именно так!
Но гениальный план Лунина почему-то восторга у Ирины не вызвал. Выслушав с каменным лицом его идею насчет слияния японской и итальянской кухни, она лишь поморщилась, отчего ее лоб тут же пересекли две совершенно, на взгляд Ильи, лишние морщинки.
– Это все, что ты мне хочешь сказать? – Голос Ирины звучал раздраженно. – Я так понимаю, утруждать себя объяснениями ты не намерен.
– А что, в этом есть острая необходимость? – Лунин равнодушно пожал плечами, стараясь всем своим видом продемонстрировать, что не придает никакого значения этой теме разговора.
– Даже так? – Морщинки на лбу Ирины на мгновение исчезли, но тут же вернулись на свое место, вдвое увеличившись в размерах. – Быть может, ты тогда попробуешь объяснить мне, почему в очередной раз идем ко мне? Вернее, не так. Мне непонятно, почему мы никогда не идем к тебе! Есть какая-то проблема в том, чтобы пригласить меня к себе домой? Или ты полагаешь, что твоим соседям будет неприятно меня видеть?
– Нет, ну что ты, – оживился Лунин, твердо зная, что его соседям по лестничной площадке нет совершенно никакого дела ни до него самого, ни тем более до его возможных посетителей или даже посетительниц, – они у меня замечательные люди.
– Тогда кому? – тут же последовал новый вопрос.
– Кому – что? – растерялся Илья.
– Кому будет неприятно меня видеть?
Илья вдруг вспомнил первый день их знакомства, когда он почти год назад приехал в небольшой город Одинск, пытаясь разобраться в деле об убийстве, в котором обвиняли его собственного двоюродного брата. Тогда Шестакова, работавшая в районном управлении следственного комитета, смотрела на него так же холодно, словно заранее уличив во лжи, пусть в еще не высказанной, но наверняка уже готовой сорваться с языка.
– При чем тут это? – Илья попытался было обнять Ирину, но она отстранилась.
– Тогда в чем? В чем проблема, Лунин?
Вздохнув, он озадаченно потер переносицу, как делал частенько, когда не мог подобрать подходящих слов. Как можно было объяснить Ирине то, что он не мог объяснить самому себе? Действительно, почему не пригласить любимую женщину (а в том, что он любит Ирину, Лунин нисколько не сомневался) домой? Разве может быть этому препятствием то, что четыре года в этой квартире он прожил с Юленькой? Конечно же нет, ведь это не помешало ему в дальнейшем пригласить к себе Светочку. Хотя Светочка, если быть точным, пришла сама, без всякого приглашения. Тогда он только выписался из больницы, в которой провел больше месяца, и был слишком слаб, чтобы возразить. Впрочем, возражать ему не так уж и хотелось. Тогда в чем же проблема? В том, что Светочка умерла? Вернее, погибла. Погибла по его, Лунина, вине. Из-за его трусости и нерешительности. Но ведь это случилось совсем в другом месте, а вовсе не в квартире, не в спальне с огромной кроватью, на которой так хорошо лежать вместе, обнявшись и глядя друг другу в глаза…