Пилот Хаоса
Шрифт:
Его нашли по частному каналу связи. Из аппарата послышался низкий, гулкий и чавкающий голос ГНаска.
— Томас, мы получили известие от вашей дочери.
Он выскочил из смятой постели.
— Что?
— Мы получили известие от вашей дочери. Прошу прощения за поздний звонок, но мне казалось, вы будете рады об этом узнать.
— С ней все в порядке? Что она говорила?
— Нам некогда обсуждать это. По-видимому, с ней все хорошо. Она хочет вернуться, как мы и думали. Сигнал был слабым. Нам понадобится некоторое время, чтобы запеленговать его. Однако мы найдем ее и вернем вам.
У Томаса
— А как насчет остальных?
— У нее было слишком мало времени для подробной информации. Но, думаю, посланник, наши надежды сбудутся. Мы наконец-то поймаем этих чоя в их собственную ловушку.
У Томаса тряслись руки.
— Хорошо, — хрипло прошептал он. — И спасибо вам.
ГНаск хохотнул в ответ.
— Вам спасибо, посланник. Мы работаем вместе.
Связь оборвалась.
Томас нервно расхаживал по кабинету, пытаясь постичь услышанное. Пока ему не хотелось думать о сложностях. Главное, Алекса жива, и с ней все в порядке. Большего он не мог и желать. Дочь никогда не вернется к нему такой, какой он отдал ее ГНаску. Но и ту, какая есть, он будет рад принять — даже столь странную и непонятную.
Недар покинул свою покровительницу, чтобы осуществить тайно предложенную ему сделку. Его бахдар продолжал мерцать, но он мог контролировать его силу сам. Палатон предупредил его, дав бесценный урок. По иронии судьбы, исчез именно Палатон — затерялся, храбро пожертвовав собственной жизнью ради спасения четырехсот медиков, чтобы вывести их из Хаоса. Ему удалось это, но сам Палатон пропал.
Но, мрачно подумал Недар, одним героем меньше — путь к престолу легче.
Ему предложили надежду и исцеление, стоило только решиться заплатить. Он заплатит — по-своему. Тайна хорошо послужила ему и заинтриговала его. Он не знал никого из этой отколовшейся группы чоя, не знал, что за незаконные генетические эксперименты они проводят, но они обладали большими возможностями, и Недар решил ими воспользоваться. Как только он исцелится, ничто его не остановит. Он вылетел на базу от самых границ Союза и связался с ними. Ему ответили благожелательно и предложили подождать.
И Недар ждал — собственной удачи и судьбы.
Алекса перестала приходить к нему после того случая. Она искала убежища в обществе Бевана, а тот чувствовал себя сильнее, защищая ее и отстраняясь от Рэнда. В классе они сидели рядом друг с другом, и когда наставники говорили о возможности принести пользу и оказаться в обществе тезаров, Беван поворачивал к Рэнду симпатичное лицо и шептал: «Врут».
Это слово иглой пронзало его грудь. Учеба продолжалась, но они до сих пор ничего не знали о ждущей их участи, и Рэнд чувствовал, что это ранит его все глубже. Проходили дни. Он сидел на занятиях, раздираемый мечтами о полете и неуверенностью в том, что чоя когда-нибудь предложат ему это. Кто такие Братья? Неужели ими готовились стать все эти сумасшедшие?
Ему было некого спросить. Сделав это, он рисковал потерять все, чего добился. Друзья тоже не могли избавить его от неуверенности, ибо они стали общаться только между собой, избегая его. Беван помрачнел, стал вести себя циничнее, а Алекса пряталась за его спиной.
В один из жарких дней,
Выйдя, он глубоко вздохнул. Щемящее чувство не проходило. Вероятно, оно не было вызвано жарой — причину следовало искать глубже. Повесив рюкзак на плечо, Рэнд зашагал через двор.
Клео не оказалось в ее кабинете, рядом с кухней корпуса. Значит, она была в биосферной зоне, работала в органических садах. Рэнд в нерешительности остановился на пороге кухни. В конце концов, поскольку больше ему было некуда идти, он направился в свою комнату.
Перешагнув порог, он почувствовал, что здесь что-то изменилось. Он ничего не мог понять, пока не увидел голубую форму, разложенную на постели.
Рэнд прижал руку к груди, пытаясь успокоить колотящееся сердце. Он бросил рюкзак на пол и поспешил в комнату Бевана. Голубой костюм на кровати был единственным аккуратно разложенным предметом в общем беспорядке.
Он медленно поднялся в комнату Алексы. Дверь оказалась неплотно прикрыта. Он открыл ее пинком.
Голубая форма висела на дверце шкафа.
Рэнд в смущении остановился. То, чего раньше он не мог дождаться, теперь его пугало. Вернувшись к себе, он уставился на форму.
Он еще стоял у кровати, когда кто-то постучал в дверь. Клео просунула в щель морщинистое лицо.
— А, ты пришел пораньше и обнаружил мой сюрприз, — произнесла она.
Рэнд повернулся к ней.
— Но… она голубая… — его зубы неожиданно принялись выбивать дробь.
— А что ты ожидал увидеть? Вам было суждено ее носить, — отозвалась Клео. — Вы, все четверо, предназначались для верхней школы. Конечно, все случилось слишком быстро. Но вы хорошо потрудились и заслуживаете похвалы.
— Неужели? А она нужна мне?
Клео выглядела озадаченной. Она кивнула.
— Мальчик, думаю, тебе надо спуститься ко мне на кухню. Я заварила чай.
Он послушно пошел за ней следом, желая выговориться. Чай показался хорошей заменой брену, крепость которого выворачивала Рэнда наизнанку. Он сел, взяв чашку, и наблюдая, как Клео готовит сандвичи с арахисовым маслом. Он вдохнул запах, наслаждаясь им — никогда прежде Рэнд и представить себе не мог, что будет настолько скучать по арахисовому маслу.
— Для меня это слишком сытная еда, — объяснила Клео, опуская грузное тело в кресло напротив него. — Но мне нравится вспоминать о родине.
Первый сандвич он проглотил одним махом. Чай был свежим и ароматным. Рэнд осторожно прихлебывал его.
Клео взяла свою кружку натруженными руками. Садовая земля еще сохранилась под ее ногтями.
— А теперь расскажи мне, почему при виде голубой формы ты так побледнел?
Он покачал головой.
— Я виню в этом себя, — произнесла Клео. — Мне не следовало помещать тебя к Зейну. Но я сама не была здесь давно и ничего не знала о нем.
Воспоминание о Зейне уже почти стерлось в его памяти.
— Нет, он тут ни при чем.
— Тогда в чем дело?
— Я до сих пор не могу понять, чем мы занимаемся. Я не знаю, кто такие Братья. Не знаю, что хотят от нас чоя.