Шрифт:
Глава 1. Катастрофа
Учебные пары закончились, и Иван спешил на трамвай. От Лингвистического университета до электрички можно пройти пешком, не так далеко, да и он не старик, всего двадцать два года, – но тогда он точно опоздает на электропоезд. Два дня в неделю он ездил в соседний город – Ессентуки, где базировался аэродром ДОСААФ. Эти дни были самыми любимыми – ведь он мог летать, полеты же были его страстью. После окончания школы он попытался поступить в военное летное училище, но в те годы шло активное, если не сказать безумное, сокращение военных училищ.
Родители его выбору удивились, но перечить не стали: чем бы дитя ни тешилось, лишь бы по подворотням с оболтусами не общалось да на наркотики не подсело.
Но, как ни странно, учеба Ивана увлекла. Девчонок в группе было большинство, а парни хоть и в исчезающем меньшинстве, зато компанейские и умом не обделены.
Однако по авиации Иван скучал. Он скачал на ноутбук все авиационные игры и частенько резался по вечерам, а зачастую – и ночью. Только игры скоро надоели: не было в них настоящего драйва, адреналина. Так, эрзац вроде соломенных валенок у немцев в Великую Отечественную.
А потом как-то на празднике он увидел самолеты аэроклуба, чешские «Л-410» и «Л-39», устаревший «Як-52», выполнившие фигуры высшего пилотажа под крики и аплодисменты восторженных горожан, и сердце защемило: почему не он там, в одном из этих самолетов? С праздника ушел, не досмотрев и в плохом настроении. Дома сразу сел за комп, искать адрес и телефоны аэроклуба. Он был один на все Кавминводы, а это целый конгломерат маленьких курортных городков с общей численностью за миллион человек. От города до города рукой подать, и иногда невозможно понять, где заканчивается один город и начинается другой.
В ближайшую субботу, после окончания занятий, взяв документы, он поехал в аэроклуб. А потом медкомиссия – и вот он уже курсант. Долгие часы и дни теории, потом полеты с инструктором, города сверху как на ладони и горы – вот они, совсем рядом! Бештау, Машук, Железная, а недалеко – и двуглавая, вечно покрытая снегом вершина Эльбруса. И сопровождающее все это пьянящее чувство полета.
После первого полета он был оглушен и даже переговоры по СПУ – самолетному переговорному устройству – помнил плохо. Инструктор только спрашивал его:
– Ты как?
– Нормально! – орал Иван.
Распирающий грудь восторг, когда инструктор дал подержаться за ручку управления, послушные движения самолета… Вечером он взахлеб рассказывал об этих ощущениях друзьям, а те слушали из вежливости и кивали. Ну, полетал – чего же здесь такого? Многие летали пассажирами. Однако когда приземлялись, испытывали облегчение. Полет удался, сели невредимыми. И чего Иван захлебывается от восторга? Самолетик маленький, даже не реактивный, прошедший век.
Но, видимо, не было у них бензина в крови. Иван же небом заболел всерьез, как другие теряют голову от любви. В группе об учебе в аэроклубе и полетах он не говорил – не поймут, у девчонок только и разговоров что о моде и парнях – кто как посмотрел и что сказал. А одногруппники к технике равнодушны были, зато от гаджетов не оторвать. И выдумали же словечко – гаджет! Прямо из мира рептилий, гадов пресмыкающихся! Не нравились ему эти перекосы, когда реальному общению люди предпочитали виртуальное. Но недовольство свое он не выражал никак, каждый сам волен выбирать себе дорогу. Каждый из мальчишек в свое время мечтал стать военным или пожарником в блестящей каске, а вырастали – и деньги заслоняли собой все, заменяя порой чувства, любовь.
А сегодня особый день, и опаздывать было никак нельзя. Предстоял первый самостоятельный полет, без инструктора в задней кабине.
Волновался ли Иван? Конечно! Но все шло отлично. На электричку успел, к аэродрому почти бежал. Быстро переоделся в летный темно-синий, уже застиранный комбинезон, надел шлемофон. Вместе с инструктором повторил план полета и даже прошел пешим по летному полю, кистью руки изображая самолет. Потом с техником обошел самолет, как положено по инструкции. Шасси, рули поворотов, элероны, винт – все осмотрел бегло. Делал он это уже не раз, но сейчас – как внове, ведь рядом уже не будет инструктора, только связь по радио.
Иван поднялся в кабину, застегнул привязные ремни парашюта. Запустив двигатель, проверил показания приборов и сделал жест – убрать колодки! Потом вышел на связь с КДП – контрольно-диспетчерским пунктом.
– Выруливаете на взлетную полосу, взлет разрешаю, – услышал в ответ.
Дав рычаг управления двигателем вперед, он отпустил тормоза, и самолет, подпрыгивая на кочках вроде бы ровного на первый взгляд поля, покатился вперед. «Чулок», как его называли авиаторы, показывал направление ветра. Иван осенил себя крестным знамением. Человеком воцерковленным он не был, но в церковь иногда захаживал. Он дал газ, и самолет, пробежав совсем немного, легко поднялся в небо. Момент отрыва от полосы нетрудно было ощутить по тому, как перестали вдруг стучать колеса.
Иван убрал шасси, повернул кран. Так, теперь ручку легонько на себя. Земля разом уходит вниз, отдаляется. Впереди только капот, а за ним – диск винта. Дальше – только бездонное небо. Красота!
Набрав девятьсот метров, он стал выполнять фигуры по плану – вполне простенькие: вираж, горка, полет по кругу.
Первый самостоятельный полет по кругу короткий, четверть часа всего. Но мотор, надежный и испытанный временем, вдруг чихнул и замолк. Иван на секунду растерялся, но быстро пришел в себя и попробовал запустить двигатель снова. Попытка не удалась. Мотор чихал, но не заводился. В наушниках Иван услышал голос инструктора:
– Что случилось?
– Двигатель встал. Пытаюсь запустить, но не получается.
– Ты только не паникуй, аэродром рядом. Разворачивайся на девяносто влево – и полоса перед тобой.
Иван выполнил указания. Взглянув на стрелку высотомера, он увидел, что там уже семьсот метров. Как положено, выровнял капот прямо на взлетно-посадочную полосу. Однако то ли он резковато заложил вираж, то ли еще что, но скорость у машины упала, и самолет свалился в штопор.
Ивана пробил холодный пот, а в наушниках он услышал крик инструктора: