Пилот вне закона
Шрифт:
Началась моя служба у пиратов прозаически: мы трое суток мотались в охранении транспортных «Кассиопей», которые проводили профилактику и замену спутников связи вроде бы в том астероидном поясе, которому принадлежал планетоид Кровавая Мэри, где была воздвигнута база «Последний Ковчег».
(Точнее сказать, это изложенная нам легенда пиратской контрразведки так звучала. Потому что, как я позднее понял, и пояс астероидный был не тот, и развешивали «Кассиопеи» не столько спутники связи, сколько различные «адские машины», то есть проще говоря — космические мины кустарного изготовления. Все это, однако, я сообразил многим позднее, о чем охотно поведаю подробнее, когда придет час.)
Потом мы попали в караван, нормальный торговый караван, который без всяких эксцессов отгрузил контейнеры с хризолином не очень понятно кому на орбите Цандера. Мы приняли деньги и «с набитою сумой возвратилися домой».
Первое противоправное действие было тоже донельзя скучным: паром прыгнул в систему Лукреции, где транспорты прогалопировали по астероидному полю АД-186, опустошив кучу добывающих станций концерна «Дитерхази и Родригес». Меня даже легкая ностальгия прошибла: не так давно я эти самые АДС — автоматические добывающие станции — здесь же устанавливал…
«Ковчег» был набит колоритными личностями, выше ватерлинии набит!
Вооружением заведовал некто Салман дель Пино. Здоровенный пузатый итальянец с Клары. Бывают такие. Вроде увалень и толстяк, но сразу понимаешь: быстрый, сильный и очень опасный!
В первый раз он встретил меня ворчанием:
— А, новенький! Принимай ракеты на свой «Хаген». Да смотри, не напасешься на вас… они дорогущие как черт знает что! Будешь палить почем зря — дам в рыло, понял?
— Не понял, — честно ответил я. — Это ракеты. Есть цель — я стреляю, о чем разговор?
Вот тогда Салман положил лапу мне на плечо и так стиснул, что я почувствовал себя в промышленных тисках.
— А ты понимай, малой. Понимай! Такие ракеты мы делать не умеем. Приходится покупать или красть. Дефицитный товар. Так что расходуй с умом. Тебе, дорогой, ресурс доверяют. Не оправдаешь — дам в рыло. Теперь прозрачно?
— Прозрачно, — ответил я, с трудом удерживаясь, чтобы не зашипеть от боли.
— Ну тогда лады, — сказал Салман и убрал руку.
Должность у него значилась странная: квартирмейстер.
Интендант то есть. Я сильно удивился — на тыловую крысу здоровяк не походил. На роже шрамы, нос сломан, а на левом предплечье змеился устрашающий шрам от ожога.
Мое удивление возросло, когда я стал свидетелем одного разговора между Бладом и дель Пино. Блад называл его исключительно на «вы», именуя сеньором. В то время как все прочие были для него «ты», «сынок», «щегол» и прочая, в самом лучшем случае — «брат» (Блад говорил на свой американский манер — brazza, или сокращенно bro). [2]
2
Brazza — брат. Американские диалекты. Bro — сокращение от brazza. На русский можно перевести как «браток», «братишка».
Дело было перед вылетом, мы все терлись вокруг флуггеров на палубе. Я увидел техника Кевина Михальского и поинтересовался, какого дьявола такой орел прозябает в интендантах.
— Чего?! — не понял Кевин.
— Ну… он же квартирмейстер! — пояснил я.
— Кто?! — не понял Кевин еще сильнее. — Салман?!
— Ну да.
— Ты даешь, русский! Салман не квартирмейстер, а квотермейстер! Чуешь разницу?
Я не чуял.
— Как у вас в России называются абордажные машины?
— Десантно-штурмовые флуггеры, так и называются. Типов всяких много — «Фаланга», «Геккон», «Гусар»… А что?
— А то, что абордажный отсек называется по традиции — квотердеком. Квотермейстер — глава абордажной партии! Допер, тормоз? Салман, чтобы ты знал, босс абордажной команды «Синдиката»! Ясно?! Его даже Иеремия опасается, — последнюю фразу он сказал, слегка притушив голос.
Чуть позже я узнал, что Салман бывший офицер осназа. Какая-то очень мутная история. Подробностей мне не сообщили (впоследствии оказалось, что история куда более мутная и гнусная). Выходило так, что его выгнали со скандалом за жестокость (кстати, верилось легко). Тогда он пустился во все тяжкие. К моменту появления в «Синдикате» за его голову были назначены награды от Москвы до Хосрова. Поговаривали, что даже в Европейской Директории, где, как известно, смертной казни нет, всем силам правопорядка выдана директива: при задержании уничтожить.
Поговаривала, кстати, мисс Вилсон, когда мы сидели в местной столовой и питались.
— Ты не представляешь! Салман у меня на глазах уложил голыми руками пятерых бойцов «Эрмандады»!.. Где? В позапрошлом году была заварушка в Порто Белло, не важно… А когда мы бились с «Нефритовой Триадой», он первый вошел на борт их флагмана и один держался целых десять минут — всех парней китаезы положили, а Салману хоть бы хны! Когда наши подтянулись в отсек, он отстреливался из пулемета, который отобрал у косоглазых, свои-то патроны того — кончились! Железный мужик!
— Ого! — восхитился я. — Если он такой железный, что ж ты с ним свою личную жизнь не поправишь? Ты же по крутым парням тащишься, а, Фэйри?
— Скотина ты, Румянцев, — вздохнула она. — Зарезал жениха, а теперь мало того, что жениться не хочешь, как порядочный человек, так еще и издеваешься.
— Я?! Да ни водном глазу! Я наслаждаюсь… э-э-э… твоим обществом, но чисто по-дружески. В чем проблема?
— С тобой? В том и проблема, что по-дружески…
— Нет, с Салманом.
— Чувак, Салман женщинами не интересуется. Вообще!
— Неужто парнями?!
— Скотина, а еще и дурак. Сеньор Пино ненавидит женщин. Что-то у него там было в юности — забыть не может. А любит он убивать. На хрена мне такое счастье? Это для меня слишком круто. Вот ты — другое дело.
И Фэйри завела свою обычную волынку, что она девушка молодая и ей мужик нужен. А на мне должок, так что…
После переживаний в чилауте «Трансгрессии» я не мог испытывать никаких чувств к мисс Вилсон. Просто физически. Как увижу ее, сразу вспоминаются ствол у головы, кафельный сортир и кишки Джо Мафии на руках. С такими впечатлениями ветрам Амура не по пути. Совсем.