Пилоты Его Величества
Шрифт:
Кто знает, может быть, и прав автор настоящей книги, утверждающий, что в будущей войне «кто победит в воздухе, тот победит и на земле. Выколи глаза врагу, и он, слепой, будет твой».
У нас инженерное ведомство приобретает для военных целей самые разнообразные аэропланы. Для боя в воздухе это большая ошибка. Как броненосцы, орудия и ружья, военные аэропланы должны быть лучшие из всех существующих. Тихолеты в воздушном бою будут всегда обреченными жертвами быстроходов: они не могут ни догнать врага, ни улететь от него, ни подняться над ним, чтобы бросить бомбу; словом, у них нет силы ни нападать, ни защищаться. Уничтожив же летчиков неприятеля,
Н.Е. Попов – в полном смысле слова фанатик воздухоплавания. Временами он до того преувеличивает значение этого «нового рода войск», что трудно даже согласиться с его выводами. Так, например, он говорит: «Конница отслужила свою службу, и самолеты хоронят ее». С этим мнением вряд ли согласятся даже не кавалеристы. Правда, в последнюю Русско-японскую войну кавалерия мало принесла пользы, но нам кажется по меньшей мере рискованным упразднить ее. У японцев было мало кавалерии. Это верно, но верно также и то, что наши поражения у Ляояна и Мукдена окончились бы гораздо печальнее, если бы у наших противников была сильная кавалерия, могущая завершить бой. Наша же конница не принесла нам пользы лишь потому, что мы все время держались оборонительного образа действий. А потому глубоко не прав г-н Попов, убеждающий, что «лишь в мирное время коннице будет оставлен почет служить украшением парадов, исторических минут, приема высоких гостей, в виде воспоминания славного прошлого».
Странное впечатление в брошюре г-на Попова производит глава «Самолеты в русской армии». Обрушившись ни с того ни с сего на злосчастные сферические аэростаты (или «пузыри», как он их называет), г-н Попов переходит затем к истории постройки первых аэропланов нашими военными воздухоплавателями. Во всем изложении этой истории сквозит нескрываемое злорадство. «Гатчинские изобретения», то есть аэропланы военных воздухоплавателей в Гатчине, были так плохи, что Н.Е. Попова будто бы просили офицеры-воздухоплаватели ничего не писать по этому вопросу.
Аэропланы, как первые попытки в области отечественной авиации, конечно, были неважны, но могу смело заявить, что никогда и никто из офицеров учебного воздухоплавательного парка не просил г-на Попова молчать об их изобретениях. Недоумеваю, для чего понадобилась г-ну Попову вся эта мистификация.
Обращаясь к современному состоянию русского воздушного флота, Н.Е. Попов отмечает, что для обучения авиации у нас имеются две школы: одна – школа Отдела воздушного флота, основанная Великим князем Александром Михайловичем, и другая – военного ведомства (при офицерской воздухоплавательной школе).
Это разделение авиации, конечно, ничего, кроме вреда, принести не может. Для летчиков должна существовать одна школа, лишь разделенная на классы и разветвленная по разным углам России. За образованием воздушных сил империи должно следить одно ведомство, во главе которого должна стоять одна глава, одна воля, один опытный ум. «Как тройкой не правят два ямщика, так не надо и двум ведомствам управлять воздушным флотом».
Брошюру свою «Война и лёт воинов» Н.Е. Попов заканчивает призывом ко всем русским людям жертвовать на воздушный флот и на призы за хорошие полеты русским летунам. «Русские люди, – пишет он, – не пожалейте дать средства на это! Щедростию вы укрепите крылья России! Моей лептой на призы будет доход с этой брошюры… Мы назначим их русским летунам на самолетах, выстроенных в России, из русского материала, лишь с французскими двигателями,
Надо собрать не только деньги, но и комитет для выработки правил лёта и контроля. Каждый жертвователь на приз может указать аэроплан или написать имена лиц, которым он хочет доверить выработку условий призов. Со своей стороны, Н.Е. Попов просит войти в комитет следующих лиц: А.И. Гучкова, полковника СИ. Одинцова. М.А. Суворина, П.А. Столыпина, Н.А. Морозова, П.А. Неклюдова, В.Г. Богораза (Тана), С.С. Усова и В.В. Корна.
Призы будут не частные, а общие. Разработка правил будет общественная. Такие призы необходимо устроить, ибо они лучшее побуждение и хлеб хорошим строителям аэропланов и летунам. Комитет выработки правил установит ряд серьезных военных требований самолетам, летящим за призом. Таким образом постепенно выработается тип русского военного самолета.
Заканчивая обзор настоящей брошюры, не могу не привести целиком заключительных слов автора-летчика: «Надо, чтобы лёт и постройка самолетов вошли нам в кровь и плоть, чтобы призыв летчиков с самолетами на войну увеличил военный воздушный флот России втрое. Тогда мы будем сильны, славно поборемся и беспощадно налетим на врагов, когда будет нужно. Успех лёта – общее, широкое, народное дело огромной важности для увеличения сил защиты России».
Воздушный пилотаж
Взлет и спуск – основы летания. Это пробный камень, дающий возможность судить о чуткости летчика.
Будьте во время взлета и спуска внимательны, сберегая при этом полетные качества аппарата. Не делайте ничего с целью кого-либо удивить или поразить.
Перед вылетом. Осмотрите аппарат, попробуйте управление, попробуйте мотор. Не заставляя мотор работать слишком долго, убедитесь, что масло пульсирует в стаканчике.
Взлет. Производите разбег по возможности против ветра, поднимая хвост с самого начала. Катитесь дольше и прямо. Не отделяйтесь с перебоями. Не делайте виражей у земли. Не подымайтесь круто вначале.
В полете. Соблюдайте большую осторожность на высоте до 600 метров. На малых высотах не должно быть крутых виражей. Выше 800 метров делайте что хотите: опасности нет.
Управление мотором. Управление мотором должно быть мягким. Контакта на полном газе давать не следует. Не действуйте резко. Давайте в полете меньше бензина, по мере подъема убавляйте бензин.
Во время спуска. Прекращайте работу мотора газовой рукояткой. Убавляйте бензин, если спуск длинен.
Спуск. Не забывайте об осторожности ниже 600 метров. Наблюдайте, нет ли других аппаратов, собирающихся садиться или взлетать.
Заботьтесь о ваших спусках, если хотите, чтобы аппарат хорошо летал и брал бы высоту.